Сказочная ложь (СИ)

-Неплохо выглядишь, — отметила я на удивление ровным голосом.

Он действительно преобразился — стал еще неотразимее, если это вообще возможно. В зеленых глазах сквозила безжалостная твердость. Обычно зеленые глаза представляешь красивыми или добрыми, но у Тома они были, как стекло — пустые, мертвые. За такими прячется монстр, жадный до чужой боли и плоти. Подавив желание сглотнуть, я посмотрела на него сверху вниз. Черная кожанка, рубашка в сине-белую клетку, под которой вздымалась грудь от мерного глубокого дыхания. Черные джинсы, ботинки того же цвета на шнуровке…. Но была одна деталь в его образе, заставляющая таращиться, не в силах сдержать удивление и ужас — кулон на золотой цепочке. Камень в золотой сфере был черный, переливающийся мириадами далеких белых звезд. На этот раз я сглотнула — колотящееся сердце рухнуло в пятки. Вот, в чем секрет чудесных перемен! Том не только смотрелся иначе, чем прежде — внушительнее, совершеннее, безумнее. Но и отличался… силой, томящейся под всем этим жутковатым великолепием.

Мои слова позабавили бэлморта — улыбка его стала еще шире, коварнее и пленительнее. Я же боялась, как бы меня не стошнило от его приторной безупречности.

-Ты тоже ничего, — усмехнулся Том. Внезапно его лицо разгладилось, улыбка превратилась в оскал. Глаза потемнели, зрачки утонули в глубоком изумрудном сиянии магии. И голос его прозвучал словно откуда-то издалека: — Но это ненадолго.

Бэлморта окутал черный вихрь, снизу вверх его тело охватил бесшумный ветер. Лицо Тома расплылось перед глазами. Я ничего не видела, будто смотрела на мир сквозь густой туман. Вдруг обдало жаром магии — я прерывисто выдохнула и моргнула. Во мне поднимался ответный шквал силы. Я поглядела на Шермана и рассмеялась. Сочным, густым смехом, хоть ножом режь. Настолько чужим, что сама покрылась мурашками. Взгляд Тома замер — бэлморт насторожился, всматриваясь в мое лицо. Сила росла и росла, затопляя меня ласковым холодом, как рука заполняет перчатку. Я отпустила ее, когда она добралась до глаз, вспыхнула в них черным огнем и смыла краски. И вызволила наружу — ударила Тома в грудь ладонью. Магия потекла сквозь мою руку, пронзила его и прошла насквозь. В глазах Шермана мелькнуло изумление и сменилось гневом, лютой ненавистью. Бэлморт стал падать, но, не коснувшись пола, обратился в черным дым и взметнулся к потолку. Рука, которой я дотронулась до него, онемела под вуалью гламора. Я подумала снять чары, но внезапно в ней запульсировала боль, сильнее и сильнее, как в нарывающей ране. Кисть пылала, жар поднимался к локтю, кости ломило с такой силой, что изо рта вырвался мучительный стон. Из глаз брызнули слезы. Я задрала рукав кожанки — черные вены проступили под кожей, вздулись, шевелясь, словно змеи.

Сжав раненую руку в кулак, я подула на него, остужая, пока другой рукой доставала кулон. Камень обжигал ладонь холодом. Я поднесла его к губам, мысленно моля о помощи, о том, чтобы боль стихла. И она стихла, хоть и не полностью, но я уже могла трезво мыслить. Представила руку здоровой, чтобы вновь натянуть вуаль гламора. И первое, что пришло на ум — рана отозвалась на Тома. Он имел какое-то отношение к проклятию, спрятанному в сундуке Моники? Но как это возможно?! Быть может, темная магия почуяла его черную суть? У меня не было ответов, но и времени их искать тоже. Позже подумаю над этим.

Я вышла вперед и огляделась. Джош прикрывал мне спину — его тревожный пульс бился у меня в голове. Том описал круг под сводами зала и пылающей кометой бросился вниз. Я рефлекторно заслонилась рукой от надвигающегося жара, но надо мной раскрылся искрящийся купол магии. Джош отразил удар бэлморта, заслонил от его смертоносной мощи. Тома отбросило с такой силой, что он закувыркался в воздухе. Раздался глухой удар об стену, задребезжали окна, всколыхнулись книги на полках. Я запустила руку за спину и нащупала запястье Джоша, вцепилась в него, чтобы просто чувствовать брата рядом.

Шерман материализовался и встал с пола, будто его подняли за ниточки — без видимых усилий, грациозно и плавно. И рванулся на нас, обратившись в полете в черный вихрь. От скорости его движения стеллажи падали, как кости домино, складывались со скрипом старого дерева и шелестом страниц. Джош встряхнулся, как собака, и сбросил чары невидимости. Обошел меня, не выпуская руку, но я отодвинула его в сторону.

-Даже не думай геройствовать, — прорычал он.- Этот мудак с первой минуты знает, что я здесь, но до сих пор не пытался устранить меня. Ему нужна только ты!

-Если бы он хотел до меня добраться, то давно сделал бы это, — выдохнула я.- Он медлит. Но зачем?