Сказочник

— Да, незадолго до восьми часов утра. Горничная Джейн Митчелл пошла раздвигать шторы в комнатах и нашла Дейзи возле камина в большой столовой. Лицо убитой было вымазано сажей, а рядом с телом валялся старый меховой шлёпанец.

— Золушка, — поморщившись, отметил месье Фламбо. Леонард энергично кивнул:

— Именно! Я лично не видел тела, но много разговаривал со слугами, которые видели: той самой горничной Джейн и мажордомом Эваном Сэвиджем, первым прибежавшим на крики. Я даже составил с их слов рисунок места преступления, — мистер Траунстайн достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и вручил его детективу. Тот внимательно вгляделся в рисунок и попросил разрешения приобщить его к делу.

— Да ради всего святого! Хоть кому-то он пригодится. Полиция не слишком заинтересовалась расположением тела несчастной Дейзи. Их куда больше интересовало, не оставил ли убийца каких-либо следов. Но мерзавец, по всей видимости, действовал в перчатках. Их остатки нашли в камине, но не сумели выяснить, чьи они. О пропаже перчаток никто не заявил. Неудивительно, правда?

— Полиция успела снять с мисс Уоллет показания? — вновь подал голос отец Браун. Леонард задумался, затем неуверенно произнёс:

— Нет, кажется, нет. Полицейские допрашивали в основном гостей, жаждавших поскорей убраться со злополучной вечеринки. Из прислуги опросили только Грэйс, обнаружившую тело Друзиллы, да Эвелину Ноулз, личную служанку обеих сестёр Хартли. А что, вы полагаете, Дейзи знала убийцу?

Отец Браун буркнул под нос какую-то неопределённую фразу вроде «люди часто не ведают о собственных познаниях», а месье Фламбо, воспользовавшись паузой, задал следующий вопрос:

— Среди ваших пометок на рисунке я вижу слово «фартук». Фартук на Дейзи оказался необычным?

— О, да! По сути, он уже не был фартуком, его использовали в качестве половой тряпки. Полиция сочла это ещё одним штрихом к образу Золушки, но я… засомневался. Сам не знаю, почему. Возможно, из-за рисунка в книге, которую я читал в детстве: там Золушку изображали очень опрятной… А ещё этот шлёпанец! Он принадлежал сэру Томасу, а потом, когда шлёпанцы износились, их отдали в качестве игрушек Мистеру Дудли-ду, болонке Ортанс.

— Шлёпанец, очевидно, не пришёлся Дейзи по ноге? — задумчиво поглядел на мистера Траунстайна маленький священник.

— Был на несколько размеров больше. Если это шутка убийцы, то должен отметить, что я не понимаю такого чувства юмора, — зло бросил Леонард. Отец Браун кротко вздохнул:

— Вряд ли убийца шутил. Или он совершил ошибку, или оставил послание, которое ещё предстоит разгадать. А когда, вы сказали, была убита третья девушка?

— Две ночи спустя, — мистера Траунстайна явно сбило с толку предположение о тайном послании, зашифрованном в пожёванном болонкой шлёпанце, равно как и резкая смена темы разговора. Однако молодой человек честно старался ответить на все вопросы как можно полней и подробней. — Сару нашла опекунша… простите, забыл фамилию. В общем, деревенская швея. Убийца, очевидно, проник в дом через открытое окно, задушил девушку, переодел её и вышел тем же путём.

— Во что переодел? — тут же встрял отец Браун.

— Надел ей на голову красный ночной колпак, завернул тело в дорожный плащ и оставил рядом пустую корзину, прикрытую полотенцем, — перечислил мистер Траунстайн.

— Вот ещё что странно, — задумчиво произнёс месье Фламбо. — Все три девушки задушены, но разными способами. Мисс Хартли вначале опоили снотворным, а затем уже лишили жизни — похоже, не обошлось без подушки. С Дейзи Уоллет злоумышленник разобрался куда более жестоко, вступив с ней в борьбу. А Сара Крэнстон была убита сзади — если верить газетам, убийца использовал пояс от её же собственного платья…

— Да в этой истории вообще всё странно, — проворчал отец Браун, и сонное выражение сошло с его смешного круглого лица. — А что не странно, то неправильно. Съездить бы туда, разобраться…

— Именно это я и хотел предложить месье Фламбо… и вам, отец, — Леонард принял решение и церемонно кивнул маленькому священнику. — Я приглашаю вас с собою в Хорнтон-лодж.

* * *

— Значит, всё неправильно, да?

Фламбо, некогда самый известный преступник Старого Света, сменивший прежнее занятие на куда менее прибыльную, но куда более одобряемую профессию частного детектива, проводил Леонарда Траунстайна до дверей и вернулся к отцу Брауну.

— Именно так, — угрюмо подтвердил священник.

— И дело наверняка не только в том, что три юных девушки распрощались с жизнью ужасным способом, верно?

— Дело в самом этом способе, — со вздохом отозвался отец Браун, — а также в обстоятельствах, сопровождающих убийства.

— Вы потому расспрашивали о костюмах с вечеринки?

— Поначалу да. Казалось возможным, что убийца, знающий о наряде мисс Друзиллы, оденется… ну, подобающим образом. Кто-то в наряде прекрасного принца или хотя бы ведьмы, обрекшей спящую красавицу на вечный сон. Дабы подчеркнуть особую связь с девушкой, понимаете? Но после описания второй жертвы эти соображения утратили всякий смысл.