Сказочник

— Какой ужас! — Фламбо не смог сдержать отвращение. — Вы правда предполагаете возможность существования двух подобных монстров?

Священник вздохнул:

— Я не предполагаю. Я совершенно точно знаю, что такое порой случается. Но в Хорнтон-лодже и его окрестностях действовал один человек. Иначе… мне трудно объяснить, но я попробую… подобная идея может завладеть умами нескольких людей одновременно, да, вполне может. Но тогда они станут действовать согласованно, советуясь друг с другом, и, решив произвести на сотоварища впечатление, скорее проявят педантичность, нежели столь вопиющую небрежность в деталях. Эти же две сказки конфликтуют, они рассказывают нам совсем о противоположных вещах, а вместе повествуют мне о том, что сказочник во втором случае напускал туману, а в первом — осуществлял действие, затрагивающее потайные струны его души. То же самое и с третьим убийством. Красный ночной колпак вместо шапочки? В самом деле? Плащ, а девушка убита в доме — не в лесу, даже не у двери, ведущей в комнату бабушки? Да хоть бы в кровать положил, тело Красной Шапочки и там смотрелось бы уместнее! Почему корзинка пуста, где пирожки?

Отец Браун воинственно глядел на Фламбо из-за стёкол круглых очков. Щёки священника взволнованно порозовели, грудь ходила ходуном. Наверное, это должно было казаться смешным… вот только не казалось.

— Где общая логика картины, столь явственно проглядывающая в первом убийстве? Немыслимый регресс для преступлений подобного рода! И три разных способа удушения, причём для второго и третьего случаев они выбраны наугад, нелепо, бессистемно! Я не могу назвать имена несчастных, которым я пытался помочь, равно как и деяния, о которых они поведали мне, но подобная небрежность совершенно не свойственна таким убийцам — разве что её допускают изначально, и она делается частью преступного почерка.

— Иногда сама личность убийцы деградирует вследствие душевной болезни, — возразил Фламбо.

— Личность — да, — кивнул отец Браун, — однако образ действий меняется крайне редко. Скорее он… консервируется, обрастает ритуалами, кажущимися бессмысленными постороннему взгляду, но для самого убийцы исполненными глубокого значения.

Глаза священника слегка затуманились, он поёжился, словно воспоминания холодным туманом упали на его потрёпанную сутану. Фламбо заставил себя улыбнуться отцу Брауну и сочувственно, но с привкусом иронии, вспоминая одну из их давних встреч, произнёс:

— Что же вам, священникам, делать, да? Приходят, рассказывают…

— Нам — пытаться спасти души, — улыбнулся отец Браун в ответ. — А вот как поступить частному детективу, который услыхал страшную сказку, призванную скрыть истинный мотив преступления?

— Лично я собираюсь посетить вечеринку в Хорнтон-лодже, — заявил Фламбо. — Но сначала неплохо бы зайти к тому инспектору Скотланд-Ярда, Хэмишу Макконахи. Он принимал участие в расследовании всех трёх убийств, и он кое-чем мне обязан.

— То дело с ограблением лорда Вулвершема? — поинтересовался маленький священник. Фламбо кивнул, и отец Браун рассеянно потёр подбородок: — Да, наблюдения инспектора Макконахи многое могут прояснить, он человек неглупый. Я же, в свою очередь, покручусь в деревне, послушаю местные сплетни.

Фламбо бросил на священника изумлённый взгляд:

— Вы будете перемывать кости убитым вместе с сельскими кумушками?

Отец Браун полушутливо-полусерьёзно развёл руками:

— Каюсь, грешен. Но на самом деле я, скорее всего, напрошусь в гости к местному викарию: церковь в Сент-Эндрюс-Чёрч выстроена недавно, в этой современной манере, которую далеко не все принимают благосклонно, однако фундамент у здания старинный, начала шестнадцатого века. В общем, нам с викарием будет что обсудить, и почти наверняка он пригласит меня на воскресный обед, а туда обязательно явятся дамы, играющие важную роль в жизни церковного прихода…

— Стало быть, полный комплект сельских новостей за последние пару лет вперемешку со сплетнями вам обеспечен, — рассмеялся Фламбо.

— Так и есть.

— И какую рыбку вы намерены выудить из омута слухов и пересудов?