Сказочники оптом и в розницу

— По какому центру? По какому, я спрашиваю, центру?

— Ну, посредине. Ты же сам сказал!

— Я для тебя сказал! А ты — для Сказки! Вот что теперь делать?

Сказать по правде, я и сам не знал, что делать в ситуации, когда на тебя во всех сторон, медленно и достаточно стратегически окружая, ползут вышеупомянутые всякие железки.

— Сейчас они зажмут нас в клещи, — дерево пыталось спрятаться за меня, — а потом раздавят. И придется Кащею с Колобком нового Сказочника искать. И услужливое дерево. А ведь я еще так молод…

— Эй, эй, — остановил панихиду я. — Можно подумать, я — старикашка. Давай, я сейчас все переиграю.

— А вот это точно не положено. Я же только что тебе рассказывал, что бывает, если сказку-пересказку придумывать. Забыл, никак?

— А кто говорит о пересказке? Я еще свою не закончил: "И вот, когда железки уже ползли к центру, Сказочник вдруг сказал себе: "А что железкам делать в центре? Им же просто необходимо начать самих себя плющить, чтобы потом у рабочих свалки не было проблем по транспортировке". И в тот же миг…

И в тот же миг железки, ползущие к нам, стали как-то странно корежиться и непристойно изгибаться. Но… Они по-прежнему ползли к нам. И расстояние быстро сокращалось. Пожалуй, даже слишком.

— "И когда они уже достаточно сплющились, — лихорадочно тараторил я, — им уже незачем было ползти к центру…" Ого-го!

Какой-то таинственный агрегат (позже дерево мне сказало, что это была давшая трещину наковальня) подло подполз сзади и ударил меня под коленки. Выронив Устав, я полетел через голову, довольно сильно задев копчиком указанную наковальню. Поднявшись на ноги, я уставился прямо в пасть жаровни, которую как раз в этот момент нехило скрючило. Да так, что ее "челюсти" — при небольшом усилии с их стороны — могли запросто забрать мою ногу в свои стальные объятия.

— Оре-ех! — я пустил предательского петуха. — Выручай!

— Вашамамапришла! — прогремел голос, от звука которого железяки-бунтари мгновенно замерли и скукожились еще круче. — Молочкапринесла! А ну, пшли вон!

— Глым, сукин кот, тебя что, на пять минут одного оставить нельзя?!! — провизжал и другой, не менее знакомый и не менее приятный (на данный момент) голос.

Кащей схватил меня и поставил на место. Дрыгнув ногой, я высвободил штанину из плена жаровни.

— Целоваться не будем, — быстро сказал я. — Спасибо, конечно, но я бы и сам…

— Ага, я слышал, как он бы сам, — гаденько хихикнул Колобок. — "Выручай, деревце!" Ты бы его еще полить пообещал!

— Глым, — мой ненаглядный Бульдожий сын присел на замершую готовальню. — Дорогой мой человечек. Ясно же было сказано — читать Устав и сортировать мусор. Зачем надо было проводить эксперименты, явно ненужные?

— Шеф, — вмешалось дерево, — у него, между прочим, неплохо получалось. Пока сам себе не подкузьмил.

— Разберемся, — Големыч с хрустом размял пальцы. — Хорошо, что вовремя успели. Так, ну, о том, что тут произошло, можно и не спрашивать — сам все вижу, да еще и мысли у вас, Чугунков, как с цепи сорвались, чуть ли из ушей не выпрыгивают. Что у тебя, Колоб?

— Докладываю, — тот вытянулся в струнку, если такое выражение можно применить по отношению к куску хлеба. — Дело о драконьем назь… то есть помете можно считать закрытым. Путем проведенного лично мной перекрестного опроса каждой из голов подозреваемых были получены следующие результаты: ни один из семейства Змиулана не ел недозволенных особей, как-то: коней и пр. Равно как и их поклажу.

— Хреново, — к моему ужасу, сказал Кащей и сплюнул.

— Однако, есть одно немаловажное обстоятельство, — смакуя каждое слово, изрек Колобок.

— Короче, — лязгнул челюстью костистый.

— Короче — как-то в их столовую, проще говоря, кормушку, подбросили целый тюк, набитый мясом. По дегустации выяснилось, что мясо было обыкновенное, говяжье, так что ничто не помещало нашим чешуйчатым друзьям его оприходовать.

— И что? — левое кащеево веко задергалось.

— Младший Видоплясов, Славик, пожаловался на обилие костей. Но никому из остальных ничего похожего не попалось. Видимо, сынок Змиуланов и слопал всевидящее зеркальце. Вывод: какая-то сволочь нарочно скормила им дивную стекляшку. И наверняка с далеко идущими планами.

— Это точно, — хмуро сказал Кащей. — Теперь я окончательно убедился. Вернее, я был уверен, но не до конца. А сейчас…

— Големыч, — задушевно промурчал Колобок. — Может, ты устал аль переутомился?

— Я был у Шамана, — отсутствующим голосом сообщил Кащей.

— Иди ты! — ахнул Колобок.

— Иди ты, я уже был, — отрезал наставник намбер ван.

— Да ладно! — недоверчиво продолжал коркокожий. — Я думал, ты наврал все.

— То. Есть. Как? — медленно проскрежетал Кащей.

— Да просто. Дождался, покуда я убегу к змееву семейству, да и вернулся обратно.

— Не было его, зуб даю, — сказал я.

— И я даю, — ввернуло дерево. — Он одновременно с тобой появился, Глыму на помощь.

— Ах, да, — Колобок заржал. — Ходячие помои.

— Вы по-прежнему намерены поливать меня презрением? — нарочито вежливо поинтересовался Бессмертный. — Господин Колоб, я к вам обращаюсь?

— Что? Не, не! Верю сразу и во веки веков. Продолжай.