Сказочный плен с искусителем

Рафе ничем не заслужил обучаться в столь привилегированном заведении. Ничем. Фактически он совершил преступление и был принят в качестве своего рода подмастерья у лорда с сомнительной репутацией. А потому предпочитал не распространяться о своем происхождении.

Он всегда ощущал себя не в своей тарелке и до сих пор не считал себя ровней друзьям, несмотря на заработанные деньги.

Всегда может возникнуть что-то, что будет отличать его от всех остальных. Сначала скромные успехи в школе, теперь слепота. Какими бы ни были причины, подобные вечеринки никогда его не привлекали, а теперь приходилось посещать их еще чаще, чем раньше. Всему виной его статус. Кроме того, Филиппе не принимал отказов.

По крайней мере, Шарлотта рядом, и он предвкушал ночь после вечеринки.

Держась за руки, они поднялись по ступеням и вошли в музей. Шарлотта тихо подсказывала.

– Это большая просторная комната. Гостей довольно много. Возможно, ты и сам это слышишь.

– Да. – Он сжал ее руку и трость.

А еще он мог бы довольно точно определить размеры зала, основываясь на акустике.

– Здесь несколько столов, официанты держат подносы с напитками и едой. Еще в зале несколько скульптур, в основном изображения людей. Я предполагаю, что это классические примеры искусства страны. Твой друг говорил о том, что это часть выставки, не так ли?

– Да. Его новая жена – большой энтузиаст искусства. Когда они поженились, она стала меценатом и решила непременно возродить искусство этой страны. Она извлекла на свет множество произведений искусства, хранившихся в запасниках музеев, старых университетов, ранее считавшихся утраченными. Словом, нынешняя выставка – плод ее трудов.

– Ничего себе.

Шарлотта испытывала странные ощущения. Она ревновала к успеху женщины, которая взяла под свою опеку целую страну и добилась настолько удивительных результатов. Это не делало чести Шарлотте, но стоит учесть, что до недавнего времени единственной ее заботой было хоть как-то выжить. Она очень редко принимала собственные решения.

– Наверняка она восхитительная женщина.

– Это так. Кроме того, она настоящая принцесса.

– Правда?

Окинув взглядом зал, Шарлотта заметила эффектную пару – статный мужчина в смокинге, с блестящими волосами, зачесанными назад, а рядом изящная женщина с оливковой кожей, густыми вьющимися волосами, элегантно уложенными наверх. Ее соблазнительную фигуру выгодно подчеркивало бальное платье.

– Здесь очень красивый мужчина, высокий, с темными волосами и расслабленной улыбкой. Рядом с ним женщина в золотистом бальном платье.

– Похоже, это Филиппе и Бриар. Филиппе всегда привлекал женщин.

– Что ж, ему удалось обратить на себя мое внимание.

– Его жену я никогда не видел, но они никогда не разлучаются, так что, по всей видимости, это она.

– К ним только что присоединилась другая пара, – продолжала Шарлотта. – У мужчины шрам на лице, а женщина заметно беременна.

– Это принц Адам Катсарос со своей супругой Белль. С Адамом приключился ужасный случай несколько лет назад. Как видишь, со всеми моими приятелями что-то случается. Этой участи избежал лишь Филиппе. На самом деле его раны значительно глубже, чем наши с Адамом. Но рядом с женой он постепенно забывает о пережитом.

То, что рассказал Рафе о своем друге, вселило в Шарлотту надежду. Возможно, он увидит, что его друзья исцелились любовью, которую обрели со своими женами. Возможно, он осознает, что и у него все сложится. Может быть.

– Думаешь, нам стоит подойти к ним и поприветствовать?

Рафе рассмеялся.

– Конечно! Если мы не сделаем этого, Филиппе устроит сцену.

– Нам это не нужно. Во всяком случае, не раньше, чем мы сами будем готовы устроить сцену.

Он снова рассмеялся. Шарлотте показалось, что она выбрала правильный стиль поведения. Словно достигла чего-то, приблизилась к своей цели. Она взяла Рафе под руку, и они двинулись в направлении его друзей.

Адам был сдержан, Филиппе откровенно их рассматривал. Их супруги улыбались. Все представились друг другу.

Шарлотта же всем своим существом ощутила тоску по тому, чего у нее не было. Она хотела быть настоящей парой с Рафе, как его друзья со своими женами.

– Значит, вот она какая, недостающая деталь мозаики? – спросил Филиппе.

– Мозаики? Какой мозаики?

Филиппе улыбнулся.

– Рафе почти ничего не рассказывал о своем прошлом, о жизни, которую вел после школы и до того, как мы вновь обрели друг друга. Я всегда подозревал, что в этом не последнюю роль играет женщина, и, пожалуйста, лично смог убедиться.

– Ты не можешь знать, что она из моего прошлого. Я никогда не говорил об этом.

– Скажем так, у меня хорошо развита интуиция. К тому же ты никогда не приводил женщин на мероприятия подобного уровня. Более того, мне доподлинно известно, что последние пять лет ты жил как монах. Возрази мне, если это не так.

Рафе силой подавил раздражение и снова придал лицу невозмутимое выражение.

– Да, действительно, мы с Шарлоттой знакомы уже много лет.

– Ты ее похитил? Помнится мне, когда мы похищали наших жен, ты распекал нас, на чем свет стоит.

– Вас похитили? – переспросила Шарлотта у Бриар и Белль.

Женщины обменялись взглядами.