Сказы и поверия города Й

Попутчик неохотно встал. Он даже начал жалеть, что принес ту бутылку бургундского, вернувшую в чувство любителя заряжать магазины, пальба которого прервала сон немногих спящих в эту ночь. Дойдя до лестницы, он увидел, что источник шума стрелял куда-то вдаль. У попутчика появилось желание поразить мишень раньше. Открыв окно, он сначала смотрел, куда стрелял собрат в дверном проеме, а потом во тьме разглядел бегущего.

— Отсюда я хоть попаду в него, — подумал попутчик.

Достал из внутреннего кармана пиджака магнум. Прицелился, выстрелил…

Пуля пробила правое плечо крикливого и тот отлетел в заросли кустов, что росли рядом с дорогой, и выронил ружьё. Воспользовавшись ситуацией, подстреленный из кустов побежал прямо в лес.

После этого посетители поместья решили, что охота закончилась, толком не начавшись, и уснули, а раненый бежал в глубь леса.

…

— Нормальное такое вино, да. А мне правда по башке лопатой дали?

— Ага. На всё поместье прогремело.

— А чо сделали с ним?

— Пристрелил кто-то.

— Пристрелил это хорошо, конечно, но какого вы не выкинули эту гниль, а спрятали под мою кровать?

— Сам выкидывай, я вообще веду машину и не жалуюсь.

— Слушай, мне здесь не нравится. Сколько швали тут бродит. Мерзко.

— Я не собираюсь отсюда съезжать, пока есть что выпить. Надоело, вали с этим попутчиком.

— Пошёл он…

— Хыхы. Эээээй! Попутчик, хочешь отсюда съехать?

— Чо ты орёшь? Вот чо ты орёшь? А? Я тут. Тут. Я вообще… Вообще пойду в лес. Вообще я там не закончил с одним гнилым. Смотрю в окно… Смотрю, а тела нет.

— Разве? Вроде тот ночной сдох.

— Ааа! Промазал!!! Ну и иди, может, гниль тебя палками таки забьёт.

— Ты, ты опять нарываешься! Ты опять нарываешься!

Длилась драка недолго. Попутчик вышел из комнаты, потирая кулак, и пошёл по дороге. И вот, спустя пару десятков шагов, он нашёл то ружьё.

— Возьму, может… Может пригодится.

Попутчик подзабыл, куда побежал после ранения тот непонятный гад. Однако, нужно быть слепым, чтобы не заметить окровавленные следы на ветках лысых кустов слева от дороги, и попутчик направился в дебри леса.

…

Горлан, к тому моменту совсем обессиленный, бежал, пока мрак не сменился светом, хоть и тусклым. Впереди лес, позади лес. Он повсюду. Крикливый не понимал, где находится, куда идти. Он сел на холодную землю, опёршись на дерево. Режущая боль в плече и кисти сводила его с ума. Он не мог сосредоточиться. Всё это время его не покидало чувство одновременного знания и незнания местности. Знание местоположения всех поселений, поместий и особняка. А сейчас ничего, лишь невыносимая головная боль, будто все ведьмы мира варят в его черепе микстуру ядов.

Но не боль его больше пугала, а преследование со стороны его бывших собутыльников. Страх перед ними заставил его идти вперёд. Чем дальше, тем ближе были засажены деревья и тем плотнее их кроны прилегали друг к другу. Эти ветки всё меньше и меньше пропускали свет. Он и не заметил, как эти шапки деревьев образовали плотный купол, который пробивали лишь редкие рассеянные лучи.

«Устал. Не могу» — и только горлан об этом подумал, как ему послышался громкий треск веток.

— Они…

Пробежав ещё, крикливый выпил жалкие остатки, зато не было слышно ни звука. Только и света не было, на первый взгляд, но осмотревшись, горластый увидел огоньки на деревьях, и самый большой на земле.

— Придётся идти, — решил горлан, — Но сначала немного отдыха… Немного сна. …

…

Крикливого разбудил сильная вонь от дыма, которая шла от костра рядом. Головная боль не ушла и, казалось, этот специфический запах только усилил её. Горластого корчился, забыв о своей бедной кисти, сжимал голову, думая, что это помогает, но по итогу опёрся спиной о близстоящее дерево и ощутил некоторое облегчение. В воздухе веяло легким покоем. И тут послышались шаги…

Горлан резко встал и начал ощупывать правый карман простреленной кистью.

«Где пистолет?», — промелькнула мысль. «Где он? Где этот чёртов пистолет?!» — хотелось ему прокричать, но был слишком ослаб. Ему удалось только выдавить из себя жалкий, еле слышимый хрип. Щупая злосчастный карман, он вспомнил, что положил оружие в левый. У горлана работали только мизинец и указательный палец. Он просунул мизинец в скобу, а указательным придерживал ствол, и направил в сторону звуков. Из тьмы вышла фигура. Это очень высокий худой человек. На нём чёрная шляпа с низкой тульей и длинными полями, из-под которых видно нахмуренный рот с тонкими губами. Одет в грязное пальто, возможно, когда-то бурого цвета, под которым серая, не менее грязная рубашка. На ногах резиновые сапоги. На плечах и поясе большое скопление ткани, которую не смог разглядеть крикливый. В правой руке лопата, в левой лампа, источающая куда более насыщенный аромат, чем костер. Из-за правого плеча торчит непонятный брусок.

— Давно меня не посещали гости, — раскатистым басом проговорила фигура, — можешь убрать оружие. В твоём состоянии следует позаботиться о руке.

Горластый прицелился в него.

— А что мне мешает пристрелить тебя тут?

— То же, что и помешало тебе отбиться от господ с цилиндрами, изрешетивших твои плечо и руку.