Читаем Скелет дракона полностью

Скелет дракона

Сборник из 5 пьес. 1. «Скелет дракона». рассказывает о художниках итальянского Возрождения. В центре сюжета – Леонардо да Винчи. Остальные персонажи – Микеланджело, Боттичелли, герцоги Медичи, Джорджо Вазари. 2. «Завещание обжоры». Умерший богач завещает друзьям и родственникам своё имущество при условии, что они съедят его труп. Наши дни. 3. «Страх (комедия)». Последнее десятилетие жизни писателя Михаила Булгакова. От телефонного звонка Сталина, поступившего Булгакову на квартиру (1930 г.) до смерти писателя (1940 г). 4. «Триста лет тому назад». Сказка для взрослых. Откуда в каморке Папы Карло театр? Ответ на этот вопрос стоит искать в событиях 300-летней давности, в Венеции, на карнавале. 5. «Кармен». Вольная интерпретация событий, описанных Проспером Мэриме и Жоржем Бизе. Музыкальная драма. Содержит нецензурную брань.

Михаил Александрович Соколовский

Проза / Современная проза18+

Действие происходит во второй половине XV и первой половине XVI века.


ДЕЙСТВИЕ 1. Пь'eро.


Действующие лица:


Пьеро, нотариус, 32 года.

Сын Пьеро, 14 лет.

Екатерина, его мать, 33 года.

Андреа Верроккьо, художник, 31 год.

Арриго, хозяин кабака, около 40 лет.

Пьеро I «Подагрик» Медичи, правитель Флоренции, 50 лет.

Епископ, 35 лет.

Подмастерья Верроккьо, свита Медичи, свита епископа, посетители кабака, уличные торговцы.

Место действия – Флоренция и её окрестности.


Картина 1. 

Мастерская Верроккьо. Пустая и страшная. Стоят какие-то чаны по углам, корытца для смешивания красок, висят на гвоздиках измазанные кожаные фартуки подмастерьев. По стенам – картины разной степени готовности. У стен – скульптуры в том же состоянии. Входит Верроккьо, огромный, толстый, лысый, краснорожий, могучий мужик с умными глазами на мелкой по сравнению с остальным телом голове. Ему всего тридцать лет, но выглядит старше, как кузнец. С ним – Пьеро. Этому тоже тридцать. Но он субтилен, угодлив. Его камзол и панталоны сидят на нем обыденно, он так ходит каждый день, а вот богатый камзол и тяжёлый знак гильдии Святого Луки на шее Верроккьо выглядят чужеродно. Верроккьо поминутно недовольно ёжится, поправляет тяжёлое украшение.

Верроккьо. Чёртова штука! Топиться с ним, что ли?

Пьеро. Мастер Андреа, вы помните, из чьих рук вы получили этот знак? Из рук того, чей сын сейчас войдёт сюда.

Верроккьо. Ну, и что? Это мастерская, а не дворец! Сер Пьеро! Мне тесно в этой упаковке! В конце концов, это он приходит ко мне в гости, а не я к нему!

Пьеро. Он не в гости, он с заказом. И потом, вы же не станете предлагать ему переодеться в кожаный фартук и измазаться в краске?

Обстановка разряжена, Верроккьо улыбается.

Пьеро. Да и в мастерской, наверное, стоило прибрать перед приходом…

Верроккьо. Перебьётся! Куда я все это дену? И где потом найду?

Вбегают два молоденьких ученика Верроккьо (19-летний Сандро и 22-летний Пьетро) с криками «Идут! Идут!», становятся за Верроккьо и Пьеро.

Пьеро. Мастер Андреа, позвольте дать вам один совет. В присутствии его светлости синьора Медичи вы не могли бы почаще улыбаться?

Верроккьо (сквозь зубы). Попробую. Но позвольте и мне, дорогой сер Пьеро, отплатить вам советом за совет. Вы не могли бы в моем присутствии и в вашем присутствии в моей мастерской раз и навсегда заткнуться?!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза