Скелет в шкафу (СИ)

Гул в голове нарастал, рос пульсирующей опухолью. К гулу прибавилось шипение включившегося телевизора, накаливание неожиданно и невероятно ярко засветившихся лампочек. Шум мотора заведённой машины. Голос диктора радио, плеск воды, полившийся из крана. Отвратительный гогот таких же отвратительных гусей, чёрт знает как оказавшихся рядом с его домом. Стук бабочек об стекло, стремящихся к свету, вой ветра. Или это далёкий крик, плач банши, предвещающей смерть?

Зазвонил телефон. Вместе с этим пришло спокойствие, все приборы выключились, природа умиротворилась, а головная боль пропала. Ушла грубо, не попрощавшись. Вернер взял трубку:

– Ало.

– Где Мэриан?

***

– Ты отпустишь его. Не причинишь ему вреда, – в который раз повторила женщина.

Мужчина в галстуке, уже ранее давший обещание ведьме, решил не повторяться дважды. Сам убийца никогда не трогал детей, и это была чистая правда. А вот что касается его напарников, то здесь всё происходило как раз-таки наоборот.

Ублюдок установил камеру на высокий штатив объективом на Мэриан, привязанную к стулу. Проверил фокус. Слева, на рельефном саркофаге, лежала коллекция инструментов средневекового дантиста и современного хирурга: металлические щипцы, стоматологический ключ, подобно обычному дверному ключу, способный после захвата зуба либо куска плоти крутиться по и против часовой стрелки, тиски для рта, три скальпеля с разным видом лезвия, крючки и многие, многие другие вещи, от взгляда на которые начинало ломить кости.

– Обещай, что…

– Обещаю, что не буду его трогать, – сказал чистую правду мужчина в галстуке, не относившуюся к его коллегам, вздохнул, явно не торопя события. – Знаешь, ведьма, я редко когда спешу с умерщвлением жертвы. Моим напарникам это не нравится, смотри, с какими хмурыми мордами они на нас уставились. Однако – повторяюсь – я никогда не спешу. Потому что искренне считаю, что жертва перед «моментом истины» должна хотя бы узнать, за что её вздёргивают, и, по возможности, раскаяться. А ещё я просто люблю поболтать – есть такой грешок. Мне нравится свой голос. Не против послушать?

Мэриан, ощущая звериный ужас по отношению к инструментам на саркофаге, кивнула просто ради того, чтобы потянуть время. Хотя где-то внутри часть её желала наказания. Смирилась. Мужчина в галстуке шагнул в сторону, улыбнулся:

– Хороший выбор. Зачем торопиться, да? Всё надо делать размеренно и качественно. От начала и до конца. А началом у нас будет объяснение. Кто, как и за что? Ты ведь уже сама догадалась, не так ли? Вы, ведьмы, знатно пошалили в прошлые года и настучали по головам важным шишкам, которые не любят, когда им стучат по головам, – убийца говорил медленно, смакуя свой собственный голос, упиваясь нарциссическим самолюбием. – В таком случае важные шишки нанимают нас, чтобы мы в ответную стукнули по головам уже надоедливым ведьмам. Но чуть посильнее.

Он остановился, поправил галстук, продолжил:

– За вами, ведьмами, нашли одну особенность – спустя некоторое время, стоит вам пару лет пожить рядом с людьми, а тем более – остепениться, вы начинаете ломаться. У вас пропадает магическая сила. Чем мы и активно пользуемся по сей день, на всякий случай, конечно, предохраняясь камешками и безделушками, – мужчина показал куриного божка. – Хотя был у меня и такой вот случай: всё ещё способная колдовать ведьма сама попросила убить её. Она хотела стать мученицей, чтобы искупить грехи. Забавно, правда? Ты бы так сделала?

Один из коллег убийцы показательно зевнул. Мужчина в галстуке замер. У него дёрнулась губа. Резким кивком – чуть ли не нервным тиком – указал на выход. Подождал, пока выйдет. Глубоко вздохнул. Ещё раз подошёл к камере, проверяя фокус.

– Нас снабжали, обеспечивали. Подкупали полицию, иногда даже – политиков. Случалось, что исполнитель совершал кульбит. Брал деньги у заказчика и у самой ведьмы. Говорил, что последняя мертва, а та просто скрывалась. Так дело не пошло – хитрецов выследили и нейтрализовали. С тех пор убийства мы снимаем на камеру. И здесь-то начинается самое интересное!

Видишь все те прелести, которыми можно резать, вырывать, колоть и рубить? Одна сумасшедшая, но до чёртиков богатая старуха пожелала не просто быструю смерть своей ненавистнице, а целое зрелище, вивисекцию на плёнке. Со временем к старой карге начали присоединяться другие заказчики, найдя во всём этом нотку эстетики и способ насыщения тайных извращённых желаний. Далее появились постоянные зрители. Качество нашего «домашнего кино» возросло, как и количество инструментов. А также методов их использования.

Убийца, на радость своим напарникам, взял железные кусачки исполинских размеров, но, подавшись порыву вдохновения, тут же вернулся к разглагольствованию.