Скептические эссе

Рассмотрев представления о человеческом совершенстве, господствующие в наиболее влиятельных слоях наиболее влиятельных стран, мы придем к выводу, что бихевиоризм просто дает теоретическое обоснование уже существующим убеждениям. Акробат будет идеалом для тех, кто верит в физическую культуру и считает, что мужественность нации зиждется на ее спортивных достижениях – такое мнение преобладает в британском правящем классе. Человек, который поднимается по едущему вниз эскалатору, будет образцом совершенства для подтянутых христиан, которые считают развитие мускулатуры высшим благом при условии, что из процесса должно быть исключено всякое удовольствие. Это точка зрения, которую Союз христианской молодежи пытается распространить в Китае и которую наши правители считают подходящей для всех подчиненных рас и классов. Воздухоплаватель представляет собой более аристократический идеал, отведенный тем, в чьих руках сосредоточена власть над машинами. Однако все они находятся в тени сверхконцепции аристотелевского неподвижного перводвигателя: правителя, который находится в состоянии покоя, в то время как все остальное вращается вокруг него с различной скоростью, тем самым обеспечивая ему абсолютный максимум относительного движения. Эта роль предназначается для наших сверхлюдей, в особенности финансистов.

Конечно, существует и совершенно иная концепция человеческого совершенства, пришедшая к нам из Греции и Средневековья, но ее постепенно вытесняет мировоззрение, ставшее результатом господства машин над фантазией. Я полагаю, что это древнее мировоззрение можно примирить с бихевиоризмом логически, но не психологически в поведении среднестатистического гражданина. В рамках этого старого мировоззрения чувствование и познание считаются столь же важными, как и действие; искусство и созерцание – столь же достойными восхищения, как изменение пространственного положения больших объемов материи. Херувимы любят Бога, а Серафимы созерцают Его, и в этом состоит их высшее совершенство. Весь идеал статичен. Да, на небесах поют гимны и играют на арфах, но это каждый день одни и те же гимны, и никаких улучшений конструкция арф не терпит. Для современного человека такое существование утомительно. Одна из причин, почему теология утратила свое влияние, заключается в отказе внедрить на небесах передовую механизацию, хотя Мильтон и ввел ее в аду.

Можно утверждать, что любая этическая система основывается на некоей логической ошибке. Философ сначала изобретает ложную теорию о природе вещей, а затем выводит, что дурные поступки – это те, которые обличают ее ложность. Начнем с традиционного христианина: он заявляет, что, поскольку все всегда подчиняется воле Божьей, зло состоит в неподчинении воле Божьей. Затем перейдем к гегельянцу: он считает, что Вселенная состоит из частей, гармонично собранных в совершенный организм, и, соответственно, злом является поведение, которое нарушает гармонию – хотя сложно понять, как такое поведение возможно, если полная гармония является метафизической необходимостью. Бергсон, пишущий для французской публики, угрожает тем, чьи поступки опровергают его теорию, карой еще более страшной, чем моральное осуждение, – я имею в виду осмеяние. Он показывает, что люди никогда не действуют механически, а затем в своем эссе «Смех» утверждает, что нам смешно видеть человека, действующего механически, иными словами, вы смешны, когда делаете то, что доказывает ложность философии Бергсона, и только тогда. Эти примеры, я надеюсь, ясно продемонстрировали, что метафизика не способна иметь этических последствий никоим образом, кроме как в силу своей ложности: будь она истинной, действия, которые она определяет как грех, были бы невозможны.