Скептические эссе

Существует, например, официальная медицинская публикация, в которой разоблачаются бесполезные патентованные лекарства, но ее ни за что не упомянут ни в одной газете, и почти никто не знает о ее существовании; с другой стороны, христианским ученым, которые утверждают, что все лекарства одинаково бесполезны, получить огласку удается. Совершенно аналогичные вещи происходят и в политике. Радикальные мнения с обоих концов спектра становятся широко известны, в то время как умеренные и рациональные мнения считаются слишком скучными, чтобы побороть оппозицию властей. В Англии, однако, ситуация в этом отношении гораздо лучше, чем в большинстве других стран, потому что Англия издавна опирается преимущественно на коммерцию и сохранила связанное с нею свободолюбие.

Помочь делу было бы, конечно, возможно, если бы власть имущие почувствовали в том нужду. Дать людям образование, которое научило бы их оценивать доказательства и формировать рациональные суждения. Однако вместо этого их учат патриотизму и классовым предрассудкам. Быть может, со временем люди почувствуют, что интеллектуальные способности – это ценный ресурс для общества, но не могу сказать, чтобы замечал признаки хоть какого-то движения в этом направлении.

Глава XVII. Некоторые перспективы: радужные и не совсем

1

Рассуждения о будущем бывают двух видов: научные и утопические. Цель научных заключается в выявлении самого вероятного; утопические представляют собой рассказ о том, чего хотелось бы их автору. В такой хорошо развитой науке, как астрономия, никто не станет применять утопический метод: ученый предсказывает затмения не потому, что на них было бы приятно посмотреть. Но в вопросах общественных тот, кто заявляет, что открыл некий общий закон, позволяющий предсказывать грядущее развитие событий, обычно не так строго придерживается научного метода, как утверждает; в любой попытке предсказать, что произойдет в будущем с человеческими институтами, неминуемо будут фигурировать догадки. К примеру, нам неизвестно, какими последствиями чреваты будущие открытия. Быть может, люди придумают способ добраться до Марса или Венеры. Быть может, почти всю нашу пищу станут производить в химических лабораториях, а не выращивать на полях. Возможным вариантам развития событий нет конца. Я оставлю их в стороне и рассмотрю лишь те тенденции, которые уже получили значительное развитие. При этом я возьму за данность, что наша цивилизация выживет, хотя это никоим образом не обязательно. Ее могут стереть с лица земли войны или постепенный распад, как это произошло с Римской империей. Но если она выстоит, то, вполне вероятно, будет обладать определенными характеристиками, которые я и попытаюсь здесь обсудить.

В дополнение к внедрению механизации – и в значительной степени в результате него – произошла еще одна перемена: общество стало гораздо более сложно организованным, чем ранее. Печать, железные дороги, телеграф и (в нашу эпоху) радиовещание предоставили технические средства, необходимые для таких крупных организаций, как современное государство или международное финансовое предприятие. В жизни индийского или китайского крестьянина общественно-политические перипетии не играют почти никакой роли, тогда как в Англии они представляют интерес почти для каждого – даже в самой отдаленной сельской местности. До недавнего времени дела обстояли иначе; по текстам Джейн Остин можно предположить, что провинциальное дворянство ее периода едва заметило Наполеоновские войны. Я бы назвал тенденцию к более тесной общественной организации наиболее важной характеристикой нашей эпохи.

С этим связано еще одно следствие влияния науки, а именно укрепление международной интеграции. До шестнадцатого века Америка и Дальний Восток не имели почти никаких связей с Европой; с тех пор они постепенно сблизились. Август в Риме и император Ханьской династии в Китае одновременно мнили себя хозяевами всего цивилизованного мира; в наши дни питать такие приятные иллюзии уже невозможно. Практически каждый уголок планеты так или иначе связан со всеми остальными уголками – их отношения могут быть дружескими или напряженными, но и в том и в другом случае они важны. Далай-лама после долгих веков изоляции обнаружил, что к нему в друзья набиваются как русские, так и британцы; он укрылся от их назойливых ухаживаний в Пекине, куда его свита прибыла, естественно, вооруженная американскими кодаками.