Скептические эссе

Каков самый вероятный путь развития семьи в следующие два столетия? Сказать наверняка невозможно, однако мы можем отметить некоторые силы, действие которых, если его не контролировать, способно привести к определенным результатам. Мне хотелось бы с самого начала заявить, что я веду речь не о том, чего желаю, а о том, чего ожидаю. Это очень разные вещи. В прошлом мир никогда не развивался так, как я того желал бы, и я не вижу никаких причин полагать, что в будущем это вдруг изменится.

У современных цивилизованных сообществ есть свойства, которые ведут к ослаблению института семьи, и главное из них – гуманное отношение к детям. Люди все яснее и яснее осознают, что дети не должны страдать из-за неудач или даже грехов своих родителей, если это можно предотвратить. В Библии судьбу сироты всегда описывали как очень печальную, и таковой она, без сомнения, и была; но сегодня сирота терпит немногим больше страданий, чем остальные дети. Тенденция со стороны государства и благотворительных организаций обеспечивать брошенным детям достаточно приемлемый уход будет усиливаться, и, как следствие, недобросовестные родители и опекуны будут все меньше и меньше заниматься своими собственными. Постепенно государственное финансирование ухода за беспризорными детьми увеличится настолько, что у всех необеспеченных граждан появится весьма мощный стимул передать своих детей государству; вполне возможно, что повторится ситуация с образованием и в итоге так начнут поступать практически все, чей доход недотягивает до определенной планки.

Такая перемена будет иметь весьма широкомасштабные последствия. В отсутствие родительской ответственности браку больше не будет придаваться такое значение, и постепенно его упразднят среди тех классов, которые будут отдавать детей государству. В цивилизованных странах рождаемость при таких условиях, вероятно, будет не слишком высокой, и государству придется установить матерям выплаты в размере, достаточном для производства того числа граждан, которое оно считает желательным. Все это не такая уж отдаленная перспектива; она легко может осуществиться в Англии еще до конца двадцатого столетия.

Если все это случится еще при капиталистической системе и международной анархии, последствия, скорее всего, будут ужасны. Во-первых, произойдет глубокий раскол между пролетарским классом, где практически не будет ни родителей, ни детей, и обеспеченными людьми, которые сохранят систему семейственности и принцип наследования имущества. При воспитании пролетариев государство будет прививать им, как янычарам в Турции старых времен, страстную и воинственную верность. Женщинам внушат, что их долг – рожать много детей, чтобы не только уменьшить размер государственных выплат на ребенка, но и увеличить число солдат для убийства населения других стран. В отсутствие родительской пропаганды, смягчающей эффект пропаганды государства, в детях смогут взрастить сколь угодно яростную ксенофобию, чтобы они, став взрослыми, слепо сражались за своих господ. У тех, чье мнение не понравится правительству, будут в наказание отбирать детей и передавать их под опеку государственных учреждений.

Таким образом, вполне возможно, что одновременное влияние патриотизма и гуманного отношения к детям шаг за шагом приведет нас к созданию общества, фундаментально разделенного на две разные касты: высшая сохранит верность браку и семье, а низшая будет верна лишь государству. По военным соображениям государство с помощью пособий обеспечит высокую рождаемость среди пролетариев; гигиена и медицина обеспечат низкий уровень смертности. Следовательно, война станет единственным методом сдерживания мировой популяции, если не считать голод, которого страны постараются не допускать с помощью военных конфликтов. В этих обстоятельствах нас может ожидать эпоха междоусобных войн, сравнимая лишь со средневековыми набегами гуннов и монголов. Надеяться останется только на скорейшую победу какой-то одной страны или группы стран.

Если же орган всемирной центральной власти успеют учредить до того, результаты государственного попечения окажутся почти диаметрально противоположными. В этом случае центральная власть не допустит, чтобы в детях воспитывали воинственный патриотизм, и не позволит различным странам платить за увеличение численности населения сверх экономически необходимого. При отсутствии милитаристского давления дети, воспитывающиеся в государственных учреждениях, почти наверняка вырастут как физически, так и интеллектуально лучше развитыми, чем среднестатистический ребенок сегодня, и потому станет возможным весьма стремительный прогресс.