Схватка у Черного Моря

В Ананьевском уезде подпольная коммунистическая организация, во главе которой стоял уездный комитет в составе семи человек, во всех селах провела сходки, на которых выступали местные большевики и разъясняли крестьянам, почему они не должны давать Деникину солдат и продовольствие. Тщетно взывали уездный воинский начальник и волостные старосты к мобилизуемым явиться на регистрацию и освидетельствование. На сборных пунктах, кроме членов призывных комиссий, никого не было. Не помогли и угрозы: население знало, что у деникинцев нет в уезде воинских частей, чтобы применить к непокорным силу. Военно-политическую работу среди населения Ананьева проводили Митрофан Данилов, Василий Дубецкий и другие.

Контрразведывательное отделение при штабе Шиллинга направило в Ананьев двух своих тайных агентов. Они побывали не только в Ананьеве, но и во многих селах уезда, три дня находились в Балте. Возвратившись в Одессу, написали на имя главноначальствующего донесение, в заключительном разделе которого сообщали:

«В Ананьевском уезде нашей власти нет. Уездный воинский начальник — человек штатского образа мыслей, а начальник государственной стражи — улитка, не имеющая никакого определенного лица. Они не создали и не смогут создать реальной силы. Волости без всяких властей. Это на первый взгляд, а после ознакомления приходишь к выводу: там власть большевиков. В одном селе мы попали в «Перелетскую республику», где все советское. Экономии и фермы в уезде стерты с лица земли. Всюду идут разговоры, что если мобилизацию не отменят, то начнется восстание. В селах партизанских отрядов не видно, но есть комячейки, которыми из Ананьева руководит политкомиссар Морозов. Как здесь говорят, каждая комячейка может быстро превратиться в огромный отряд. Оружия много припрятано. Слова «Добровольческая армия» в деревнях произносят с пеной у рта».

Боясь вызвать открытое восстание крестьян, Шиллинг дал распоряжение командующему полевыми формированиями «Добровольческой» армии отменить в Ананьевском уезде мобилизацию ^{54}.

В Маяки, что на Днестре, приехал офицер из Освага [34]. Он собрал большую группу крестьян и стал беседовать о мобилизации. Офицер горячо уверял их, что если они дадут в «Добровольческую» армию солдат и продовольствие, то получат землю за небольшой выкуп. Послышались громкие возгласы:

— Когда приходит зима, землю обещают, а наступает весна, ее снова забирают!

— А где возьмем деньги на выкуп? Да и чья земля, ежели пан на ней сам не работает?

— Опять пришли паны и требуют аренду!

Переждав несколько минут, офицер снова стал уговаривать крестьян, намекнул и на то, что они не должны упрямиться:

— Ведь большевиков здесь больше нет, наши уже под Москвой, большевики далеко.

— Неправда, ваше благородие! — не удержался один из стариков.— Большевики близко отсюда, даже очень близко. Вы их тоже можете видеть.

— Где, где?—забеспокоился деникинский агитатор.

— А вот перед вами, везде по нашим деревням. Мы все — большевики.

Одобряющий гул пронесся над толпой.

Деникинец ретировался.

После неудачной агитации офицера из Освага, в Маяки приехал карательный отряд. Искали большевиков и оружие, но все мужчины ушли в плавни.

Недели три спустя Маяки окружили вооруженные немцы-колонисты. Они искали Андриана Гончарова, бывшего командира советского полка, усмирявшего в июле кулацкое восстание в немецких колониях. Искали везде, ругались, грозились поджечь Маяки, если не выдадут Гончарова. Крестьяне только улыбались:

— Если тронете село, подожжем ваши колонии! А Гончаров бьет Деникина и скоро будет у вас.

Потерпев неудачу на селе, деникинские власти приступили к мобилизации в городе. И здесь результаты были плачевные. «В первый день на сборный пункт воинского начальника явилось 22 человека. Да и те оказались инвалидами»,— сообщали «Одесские новости» ^{55}.

Власти не знали, что предпринять: с одиночками можно было легко справиться, но когда сопротивление оказывает все население, тут поневоле приходится задуматься. Уже расстреляны многие сотни рабочих, разгромлены рабочие организации, давно уже запрещены собрания и митинги, а результат один и тот же: спаянный какими-то внутренними силами неприступно стоит пролетариат южного города. Не идет пополнение в «Добровольческую» армию из Одессы. Пустуют сборные пункты, скучают члены призывных комиссий. А штаб Деникина бомбардирует Шиллинга шифрограммами о тяжелом положении поредевших «добровольческих» частей.

Вопрос о ходе мобилизации в городах Новороссийской области рассматривался в начале октября на совете при главноначальствующем, в котором участвовали два помощника Шиллинга — по гражданским и военным делам, прокурор Одесской судебной палаты, попечитель Одесского учебного округа, представители от управлений— внутренних дел, продовольствия и других. Сохранилась краткая запись произнесенных речей, по которой можно судить о том, как проходило обсуждение мобилизационных дел.