Схватка у Черного Моря

Генерал Гаврилов[35]: «Я уже две недели тому назад сообщил в ставку, что из Одессы Добрармия не получит пополнений. И все дело в местных большеви-ках. Они никуда из Одессы не ушли, а опустились лишь в катакомбы. При таких условиях мы рискуем прийти не к Единой и Неделимой, а куда-то в другое место. Без крутых мер не обойтись».

Генерал-майор Штемпель: «Надо провести мобилизацию среди интеллигенции, в Одессе ее с избытком. До сих пор интеллигенция относилась ко всему происходящему чисто созерцательно».

Полковник Тунцельман: «Территория, занятая Добровольческой армией, не в состоянии заполнить, все бреши, образовавшиеся в войсках. Без живой силы извне мы не обойдемся. За какой-нибудь Сахалин те же японцы и американцы не откажут дать наемников против всемирной заразы большевизма».

В таком же духе высказывались и другие члены совета.

После заседания «совета при главноначальствующем» последовали новые приказы о мобилизации. Издан был приказ о мобилизации артистов и других работников искусства, медицинских работников, учащихся 6-х и 7-х классов мужских гимназий и реальных училищ. «Пришла очередь и для юношей-детей, которые должны вступить в армию вместо взрослого поколения, равнодушно пропускающего между ушей призывы о спасении отечества»,— писал деникинский «Сын Отечества».

Полный провал мобилизации заставил городские и военные власти искать другие источники пополнения рядов «Добровольческой» армии. Инициативу первым, проявил митрополит Платон. Одесские газеты опубликовали обращение «преосвященнейшего владыки» о создании для борьбы с большевиками «Священного отряда». Бывший редактор националистической газеты «Киевлянин» Шульгин, главарь августовского восстания немцев-колонистов генерал Шелль, руководители различных буржуазных и монархических организаций заявили в печати, что они тоже приступили к формированию отрядов.

Началась пора «отрядомании». Она на какое-то время внесла успокоение в сердца и души обреченных на самоуничтожение, как выразилась одна либеральная газета, «вчерашних людей».

Непокорные солдаты

Французские власти не могли не заметить, что русские военнопленные [36] живут интересами рабоче-крестьянской власти, утверждавшейся в то время в России, что почти все они рвутся на Родину, чтобы принять активное участие в борьбе за социалистическую республику.

Во французской печати начали появляться корреспонденции о настроениях русских солдат и их безуспешных попытках вырваться на Родину. Прогрессивное общественное мнение и с каждым днем обострявшееся положение в лагерях военнопленных вынудили правительство Франции вступить в переговоры с Деникиным об отправке в порты Черного моря русских солдат, чтобы само командование «Добровольческой» армии на месте решало, как поступить с военнопленными и служившими во Франции солдатами: попытаться убедить их вступить в «добровольческие» войска или отпустить по домам.

Деникин медлил с ответом. Помня довольно неприятное событие, он колебался.

Дело вот в чем. Еще в июле правительство Франции приняло решение отправить в Россию солдат из тех лагерей, где по сообщению газеты «Тан», «большевизм уже настолько разросся, что начал распространяться на французское население».

Пока главнокомандующий союзными войсками на Востоке генерал Франше д’Эспере запрашивал Деникина, в какие порты Черного моря направлять пароходы с военнопленными, русских солдат свезли в Константинополь.

Деникин и тогда медлил с ответом, зная о настроениях военнопленных. Но ответить все-таки надо было, и он через своего представителя в Константинополе сообщил: пусть отправляют в любой порт Черного моря. Получив такой довольно странный ответ (в то время Одесский и Николаевский порты находились в руках Советской власти, Севастополь и некоторые другие — под контролем белогвардейцев), Франше д’Эспере послал Деникину письмо такого содержания:

«Отправка русских военнопленных и служивших во Франции солдат в Одессу нежелательна, так как здоровые элементы преследовались бы большевиками, а подозрительные и темные элементы увеличили бы число наших общих врагов. Советую направить суда в Севастополь. Этот город кажется мне подходящим для отбора благонадежного элемента и наблюдения за подозрительными».

Ответ от Деникина не поступил. Тогда Франше д’Эспере телеграфирует ему, не скрывая своего раздражения:

«Я не могу бесконечно держать этих русских на Константинопольском рейде. И если Вы не пожелаете принять их в Севастополе или в другом порту, находящемся под Вашим контролем, я буду вынужден высадить их в Одессе».

Пока шла переписка, многие русские ожидали своей участи в Константинополе. Когда же в конце августа 1919 года все черноморские порты оказались под властью белогвардейцев, в Черное море стали приходить суда с военнопленными и солдатами, служившими во Франции.