Схватка за Рим

-- А как ты думаешь, -- быстро спросил Иоанна молодой, очевидно, недавно прибывший из Византии командир, которого Цетег не знал, -- могли бы новые машины достать отсюда варваров -- те машины, что были последним изобретением Мартина, а мой брат повез их к Риму?

-- К Риму? -- повторил Цетег, пронизывая взглядом Иоанна.

-- Ну да, к Риму! -- с досадой ответил тот. -- Зенон, этот человек -Цетег, префект Рима.

Молодой византиец поклонился и взглянул на Цетега.

-- Цетег, -- продолжал Иоанн, -- это Зенон, сражавшийся до сих пор с персами. Он вчера только прибыл сюда из Византии.

-- И его брат пошел к Риму? -- спросил Цетег.

-- Мой брат Мегас имеет поручение установить новые машины на стенах Рима, -- ответил византиец. -- Вероятно, он уже там. Мне же очень приятно лично познакомиться с величайшим героем западной империи, славным защитником гробницы Адриана.

Но Цетег уже не слышал его. Молча поклонившись, он повернулся и пошел в свою палатку.

-- Возвратился ли Сифакс? -- спросил он исаврийца, стоявшего на страже у входа.

-- Да, начальник. Давно уже и с нетерпением ждет тебя. Он ранен. Цетег быстро вошел в палатку.

-- О мой господин! Мой великий лев! -- в отчаянии закричал Сифакс, бросаясь перед ним и обнимая его колени. -- Ты обманут... Погиб... Ничто не может, спасти тебя!

-- Успокойся, -- ответил Цетег. -- Приди в себя. Ты ранен?

-- Это пустяки: лонгобарды не хотели пускать меня сюда и, как будто шутя начали со мной спор, но удары их ножей были очень нешуточные. Об этом, впрочем, не стоит и говорить. Но ты, мой лев, мой орел, моя пальма, мой источник, моя утренняя заря, -- ты погибаешь!

И нумидиец снова бросился к ногам своего господина, целуя и обливая их горячими слезами.

-- Говори по порядку, -- сказал Цетег, прислонившись спиной к столбу и скрестив руки на груди. Голова его была гордо закинута, он смотрел не на Сифакса, а в пустую даль.

-- О господин, я не смогу рассказать по порядку. В купальне с Нарзесом был Василиск, Альбомы и еще три человека, одетых лонгобардами, но я узнал Альбина, Сцеволу и Аниция, сына Боэция.

-- Не может быть! -- вскричал Цетег. -- Ты ошибся.

-- Нет, господин, я хорошо узнал их. Они вчера только прибыли из Византии и требовали твоей головы. Я не понимал некоторых слов -- они говорили по-гречески, а я не так хорошо знаю этот язык, как твой, -- но смысл я хорошо понял: они требовали твоей головы. Однако, Нарзес сказал: "Нет, не надо убийства. Он должен быть судим и умрет по приговору. -- "Когда же?" -- спросил сын Боэция. -- "Когда наступит его время". -- "А Рим? " -спросил Василиск. -- "Рима он никогда не увидит более", -- ответил Нарзес.

Цетег быстро зашагал взад и вперед.

-- Господин, в Риме происходит что-то очень важное, только я не мог хорошо понять, что именно. Аниций что-то спросил и затем назвал твоих исаврийцев. "О,-- ответил Нарзес, -- братья Мацеры прекрасно завлекли их в ловушку".

-- Что? -- закричал Цетег. -- Хорошо ли ты расслышал? Братья Мацеры? В ловушку?

-- Да, он так и сказал: в ловушку. Альбоин заметил: "Хорошо, что молодой Лициний ушел, -- иначе не обошлось бы без жаркого боя". А Нарзес ответил: "Всех исаврийцев надо было удалить. Неужели можно было допустить кровавую битву в своем лагере? Король Тейя, наверное, воспользовался бы этим". О, господин, я боюсь, что они с умыслом завлекли твоих верных воинов.

-- Да, я сам теперь почти уверен в этом, -- мрачно ответил Цетег. -- Но что говорили они о Риме?

-- Альбоин спросил о каком-то новом предводителе, Мегасе: "Давно ли он Риме?" -- "Поспел вовремя для Лициния и исаврийцев", -- ответил Нарзес. Цетег застонал:

-- О, Лициний! И ты последовал за Юлием! -- воскликнул он.

-- "Но граждане Рима? -- спросил Сцевола. -- Они боготворят его!" -продолжал Сифакс. -- "То было прежде. Теперь же никого они так не боятся и не ненавидят, как этого человека, который силой хотел заставить их стать римлянами, героями", -- сказал Нарзес. -- "А если они все же согласятся принять его? -- спросил Альбин. -- Ведь имя его действует". -- "О, двадцать пять тысяч армян в Капитолии свяжут римлян лучше, чем их договор и клятва". -- "Какой договор и клятва?" -- спросил Сцевола. -- "Они поклялись открыть свой город только префекту Рима. Но они знали уже тогда, что префектом Рима назначен я. Мне, а не ему клялись они в верности", -- ответил Нарзес.

Цетег молча бросился на постель, закрыв лицо руками. Ни одного стона, ни одной жалобы не вырвалось из его груди.

-- О господин, это убьет тебя! Но ты должен знать все, отчаяние придает силу.

-- Кончай, -- спокойно ответил Цетег, поднимаясь. -- Я выслушаю спокойно, чтобы там ни было. Все прочее может касаться уже только меня, а не Рима.

-- Но оно ужасно! О, господин, потом они говорили так, что я ничего не понял. А потом Нарзес сказал: "Император пишет: за то, что он был в связи с Феодорой и вместе с ней обманывал своего императора, пусть его постигнет участь, которую он готовил Велизарию: ослепление..."

-- Да? -- улыбнулся Цетег и схватился за кинжал.