Схватка за Рим

-- "И распятие!.." Господин!.. -- продолжал раб и снова с рыданием бросился к ногам своего господина.

-- Успокойся, я еще не распят, твердо стою на ногах. Кончай!..

-- "Но я полководец, а не палач, -- продолжал Нарзес. -- Юстиниан должен удовольствоваться тем, что я пришлю ему голову этого храбреца". Но... О господин... Только не это! Что хочешь, только не это! Уж если мы должны умереть...

-- Мы? -- улыбнулся Цетег. -- Но ведь ты же не обманывал великого императора и не был в связи с Феодорой. Тебе не грозит никакая опасность. Но Сифакс, не слушая его, продолжал:

-- Да разве же тебе неизвестно? Вся Африка хорошо знает, что если отрубить голову человека, то душа его должна будет целые века жить в теле самых отвратительных безголовых червей. О, только бы они не отрубили твоей головы!.. -- рыдал Сифакс.

-- Успокойся, она еще крепко держится на плечах. Но тише, кто-то идет.

Вошел посланный Нарзеса с письмом. Цетег быстро распечатал его.

"Неприятную новость должен я сообщить тебе, -- писал Нарзес. -- Вчера вечером я получил известие, что Лициний и большая часть исаврийцев..." -- О -- простонал Цетег, -- они убиты!.. -- "... хотели силой овладеть Римом и умерщвлены. Остальные исаврийцы взяты в плен".

-- Итак, мой второй Юлий последовал за первым. Но теперь мне и не нужен наследник, потому что Рим не будет моим наследством. Все потеряно! Великая борьба за Рим кончена. Глупое превосходство силы победило и геройство готов, и силу духа Цетега. Теперь идем, Сифакс, я -- на смерть, а ты, свободный, в свою свободную пустыню.

-- О, господин, -- громко рыдая и бросаясь на колени, вскричал Сифакс, -- не прогоняй меня от себя. Позволь умереть с тобой!

-- Хорошо, -- просто ответил Цетег, положив руку на голову мавра. -- Я сам любил тебя, умрем же вместе. Подай шлем, щит, меч и копье.

-- Куда, господин?

-- Сначала к Нарзесу, а потом на Везувий.

Было чудное сентябрьское утро: земля и море были залиты ярким светом солнца. По самому берегу залива, так, что катящиеся волны иногда касались его ног, спокойно шел одинокий воин. Лучи солнца ярко блестели на его круглом щите и великолепном панцире. Это был Цетег, и он шел на смерть. Поодаль за ним почтительно следовал Сифакс. Вот Цетег подошел к высокой узкой скале, которая глубоко вдавалась в море. Он взошел на самую вершину ее, обернулся и устремил взгляд на северо-восток. Там лежал Рим.

-- Прощайте! -- сказал он. -- Прощайте, семь холмов бессмертия! Прощай и ты, река Тибр, два раза лежал я окровавленный на твоем берегу, и оба раза твои воды возвращали мне жизнь. Но теперь и ты не спасешь меня! Я боролся, сражался из-за тебя, мой Рим, как никто. Теперь борьба кончена, полководец войска, разбит. Да, я сознаю теперь, что хотел невозможного, всего может достичь могучий дух отдельного человека, только не может он создать несуществующий народ. Будь же благословенно, священное море! -- и, наклонившись, о: зачерпнул рукой немного морской воды и смочил ею свой лоб. -- Будь благословенна и ты, священная почва Италии! -- и он захватил рукой немного песку с берега. -- С благодарностью покидает тебя твой верный сын, глубоко пораженный не страхом близкой смерти, а твоей прелестью. Я предвижу для тебя долгие столетия чужеземного владычества -- я не смог отвратить их. Но кровь свое сердца приношу я в жертву, чтоб исполнилось мое желание: чтобы наступил, наконец, день, когда никакие иноземцы не будут владеть ни пядью твоей священной земли, когда ты будешь свободна вся, от священных Альп до самого моря.

Спокойно, с достоинством пошел Цетег к среднему лагерю, к палатке Нарзеса.

-- А, Цетег! -- вскричал Нарзес, увидя его. -- Как кстати ты пришел. Скажи, неужели правда, что ты присоединился к этому безумному союзу, который составили мои лучшие полководцы? Я только что случайно узнал о нем и назвал их безумцами. А они ответили мне в оправдание, что это -- не безумие, потому что даже умнейший человек, Цетег, примкнул к союзу. Правда ли это?

-- Да, правда. И прямо отсюда, -- ты, Иоанн, позволь мне начать первому, -- я иду к Везувию. Приближается время дежурства Тейи.

-- Я рад этому, -- сказал Нарзес.

-- Да, это избавит тебя от значительных хлопот, префект Рима, -ответил Цетег. Все смотрели на него пораженные. Только Нарзес спокойно сказал:

-- Ты знаешь все? Отлично. Не моя вина, Цетег, что я не сказал тебе этого сам. Но император строго запретил. Я хвалю твое решение, не изменяй его, оно избавит тебя от тяжелого процесса. Прощай! Мы все также двинемся тотчас к проходу. Нельзя допустить готов напасть на нас. Не понимаю только, почему мой ионийский флот медлит. Два быстроходных корабля послал я к нему с приказанием немедленно идти, сюда, а о нем ни слуху, ни духу. Он нужен мне для перевозки пленных готов в Византию. Но теперь невозможно. Сейчас мы двинемся к ущелью.

-- Нарзес, -- сказал Цетег. -- Окажи мне последнюю милость. В твоем войске есть римляне и итальянцы. Позволь мне собрать их и повести в этот последний бой. Нарзес с минуту подумал.