Схватка за Рим

-- Хорошо, -- сказал он. -- Собери их и веди... На смерть, -- тихо прибавил он, обращаясь к Василиску. -- Их тысячи полторы, и я доставлю ему счастье умереть во главе своих соотечественников... Прощай, Цетег!

Молча поклонившись, с поднятым мечом, Цетег вышел.

ГЛАВА IV

-- Альбоин, -- задумчиво сказал Нарзес после ухода римлянина. -Посмотри на него. Понимаешь ты, кто это вышел?

-- Великий враг своих врагов, -- серьезно ответил лонгобард.

-- Да, волчонок, взгляни на него еще раз: это идет умирать последний римлянин! И все полководцы, бывшие в палатке, поспешили к выходу, чтобы еще раз взглянуть на великого человека.

-- Как? -- вскричал в эту минуту Сцевола, все еще переодетый лонгобардом. -- Ты позволяешь ему ускользнуть от суда?

-- И от руки палача? -- прибавил Альбин. -- А обвинителей лишаешь его имущества?

Альбоин быстро обернулся и с негодованием вскричал:

-- Полководец, вели этим двум крикунам снять одежду моего народа. Они позорят ее.

-- Ты прав, волчонок, -- ответил Нарзес и затем обратился к римлянам. -- Теперь уж незачем переодеваться. И вы не нужны мне, как обвинители. Цетег приговорен, и приговор над ним исполнит король Тейя. А вы, вороны, не должны каркать над мертвым героем.

-- А приказ Юстиниана? -- упрямо спросил Сцевола.

-- Даже Юстиниан не может ни ослеплять, ни распинать мертвых. Раз Цетег умрет, я не смогу оживить его для Юстиниана. Но ты, Альбин, не получишь ни гроша из его денег, и ты, Сцевола, ни капли его крови. Его золото принадлежит императору, кровь -- готам, а его имя -- потомству.

-- Ты предоставляешь злодею возможность умереть, как герою, -- с неудовольствием сказал Аниций.

-- Да, сын Боэция, потому что он заслужил это. Но ты действительно имеешь право отомстить ему: когда он будет убит, ты отрубишь ему голову и отвезешь ее Юстиниану. Но вот звучит римская труба: началась битва.

Цетег верно объяснил движение в лагере готов. Они действительно готовились ночью напасть на противников. Утром Тейя собрал всех готов и объявил им, что запасы истощились, и потому дольше ждать нечего. Кто желает, может идти в лагерь Нарзеса, не желающие же должны умереть. Способные носить оружие ночью выйдут из ущелья, нападут на врагов и найдут смерть в борьбе с ними. Все же неспособные сражаться -- женщины, дети -- могут найти смерть в кратере Везувия. К большой радости короля, не нашлось ни одного человека, -ни из мужчин, ни из женщин, -- который пожелал бы сохранить жизнь ценою рабства. Все мужчины, даже старики и мальчики, начиная с десяти лет, решили вооружиться и идти за Тейей, женщины же и дети моложе десяти лет решили броситься в Везувий.

Но Нарзес предупредил готов, заметив их приготовления, он велел своим войскам подойти к ущелью на расстояние выстрела.

-- Хорошо, -- сказал Тейя, заметив движение врага, -- это ни в чем не изменит нашего решения. Вся разница в том, что вместо звезд на последнюю битву готов будет взирать полуденное солнце. Готовьтесь, мои готы!

И он начал быстро отдавать приказания. Небольшой отряд воинов он поставил у входа в пещеру, где хранился труп Теодориха и королевские сокровища, и велел, чтобы они, как только Адальгот подаст условный знак, тотчас взяли все сокровища и труп короля и бросили в Везувий. Женщин и детей он поставил у кратера вулкана, Адальготу поручил знамя Теодориха и поставил его с Вахисом и несколькими воинами у входа в ущелье. Всех же воинов разделил на сотни.

Когда все распоряжения были исполнены, Тейя стал у входа, подле Адальгота. Перед самым ущельем стояли густые ряды византийцев и тянулись далеко-далеко, до самого берега моря. Их вооружение ярко блестело на солнце. Зрелище было великолепно и вместе с тем ужасно. Несколько минут король смотрел вперед, затем обратился к Адальготу:

-- Взгляни, -- сказал он, -- где могли бы мы найти более прекрасное место для своих могил? Умрем же, мой Адальгот, будем достойны нашего народа и этой чудной могилы. Ну, прощай, Адальгот! Как, бы мне хотелось спасти остатки своего народа, вывести его на север! Но это невозможно. Нарзес едва ли дозволит это, а просить последним готам не подобает! Итак, на смерть!

Высоко подняв свой боевой топор, он вышел из ущелья во главе своего войска. Вслед за ним шли его двоюродный брат Алигерн и старый Гильдебранд, за ними герцог Гунтарис, граф Гриппа, граф Визанд и густыми рядами остальные готы.

Вахис, стоя подле Адальгота у входа в ущелье, звуком рога дал знак к началу битвы. И вот она началась, эта неравная борьба нескольких сотен с сотней тысяч!

На ближайшей к ущелью ровной площадке стоял Иоанн со своими союзниками, поклявшимися убить Тейю. Не было еще только Альбоина, Гизульфа и Цетега. За этими предводителями стояли густые ряды лонгобардов и герулов. Они встретили выступивших готов целым градом стрел и копий.