Схватка за Рим

И он перешел на правую сторону, где становились обвинители.

-- Вам, свободные готы, принадлежит право судить и произнести приговор. Я могу только подтвердить то, что вы решите, -- сказал Гильдебранд. -- Итак, я спрашиваю вас, что думаете вы о том обвинении, которое граф Арагад Вельзунг высказал против королевы Готелинды? Скажите: виновна ли она в убийстве?

-- Виновна! Виновна! -- закричали тысячи голосов.

-- Она виновна, -- вставая, объявил Гильдебранд. -- Обвинитель, какого наказания требуешь ты за эту вину? Арагад поднял меч вверх и ответил:

-- Я требую крови. Она должна умереть.

-- Она должна умереть! -- закричали тысячи голосов, прежде чем Гильдебранд успел предложить вопрос народу.

-- Она умрет! -- подтвердил Гильдебранд. -- Она будет обезглавлена топором. Сайоны, вы должны найти ее.

-- Подожди, -- вмешался тут великан Гильдебад. -- Едва ли можно будет исполнить наш приговор, пока она -- жена короля Теодагада, поэтому я требую, чтобы собрание немедленно рассмотрело обвинение, предъявляемое нами против короля Теодагада, который так трусливо правит народом героев. Я обвиняю его не только в трусости и неспособности, но и в умышленной измене государству. Он выслал все войска, оружие, лошадей и корабли -- за Альпы, оставил таким образом весь юг государства беззащитным, вследствие чего греки без сопротивления захватили Сицилию и высадились в Италии. Мой бедный брат Тотила один с горстью воинов выступил против врагов. Вместо того чтобы послать ему помощь, король отправил еще и последние силы -- Витихиса, меня и Тейю -- на север. Мы неохотно повиновались, потому что подозревали, что Велизарий высадится. Медленно двигались мы, с часу на час ожидая приказания возвратиться. Вельхи, видя, что мы идем на север, насмешливо улыбались, среди народа ходили темные слухи, что Сицилия -- в руках греков. Наконец, мы пришли к берегу, и там меня ждало вот это письмо от брата моего Тотилы: "Узнай, брат мой, что король совсем забыл о готах и обо мне. Велизарий овладел Сицилией. Теперь он уже высадился в Италии и торопится к Неаполю. Весь народ встречает его с торжеством. Четыре письма послал я уже Теодагаду, требую помощи. Напрасно -- ни помощи, ни ответа. Неаполь в величайшей опасности. Спасите его и государство".

Крик негодования и боли пронесся среди готов.

-- Я хотел тотчас повернуть все наше войско, но граф Витихис, мой начальник, не позволил. Он велел войску остановиться, а сам со мной и несколькими всадниками бросился сюда, чтобы предупредить вас. Мести! Мести требую я изменнику Теодагаду! Не по глупости, а по измене оставил он страну беззащитной! Сорвите с головы его корону готов, которую он позорит. Долой его! Смерть ему!

-- Долой его! Смерть ему! -- как могучее эхо, прогремел народ. Только один человек остался спокоен среди разбушевавшейся толпы -- граф Витихис. Он вскочил на камень под дубом и обратился к народу.

-- Готы! Товарищи! Выслушайте меня! Горе нам, если справедливость, которой мы всегда так гордились, уступит место силе и ненависти. Теодагад слаб и неспособен быть королем -- он не должен сам управлять государством: дайте ему опекуна, как неспособному, даже низложите его. Это будет справедливо. Но требовать его смерти, крови -- мы не имеем права. Где доказательство его измены? Он мог не получить писем Тотилы. Берегитесь несправедливости: она губит народы и государства.

И столько благородства было в его высокой, освещенной солнцем фигуре, что тысячи любовались этим человеком, так далеко превосходившим других своей справедливостью. Наступила торжественная тишина. Вдруг раздался топот скачущей лошади. Все с удивлением обернулись и увидели всадника, который вскачь несся прямо к ним.

ГЛАВА IX

Через несколько минут он подъехал. Все узнали Тейю. Он спрыгнул с лошади и с криком: "Измена! Измена!" стал подле Витихиса.

-- Что случилось? -- спросил Витихис. -- Говори!

-- Готы! -- начал Тейя. -- Нам изменил наш же король. Шесть дней назад мне было приказано вести флот в Истрию. Я убеждал короля и просил его послать меня к Неаполю. Он отказал, и я должен был повиноваться, хотя заподозрил измену. Когда мы были в море, разразилась сильная буря и нагнала на нас много мелких судов с запада. Среди них был "Меркурий" -- почтовое судно Теодагада, я узнал его, потому что раньше оно принадлежало моему отцу. Заметив меня, судно, видимо, старалось скрыться. Я нагнал его, и вот письмо Теодагада, которое оно везло Велизарию. Слушайте!

"Ты должен быть доволен мной, великий полководец: все войска готов в настоящую минуту стоят севернее Рима, и ты можешь безопасно высаживаться. Четыре письма Тотилы я порвал, а гонцов засадил в темницу. В благодарность за все это я надеюсь, что ты в точности исполнишь наш договор и выплатишь всю условленную сумму".

Рев ярости раздался со стороны толпы.

-- Я тотчас возвратился, -- продолжал Тейя, -- скакал без передышки три дня и три ночи и прибыл сюда.

Тут старый Гильдебранд встал на стул судьи. Он схватил в левую руку маленькую мраморную статую императора, которая стояла подле него, и, подняв ее высоко, вскричал: