Скиф

Девушка взглянула на него и вдруг упала, уткнувшись лицом в подушку, сотрясаясь от сдавленного плача. Растерянный, он наклонился, охватил ее плечи, вздрагивавшие под тонким белым хитоном, и шептал что-то. Потом вскочил, огляделся беспомощно, и вдруг обнял, прижимая к себе.

— Уйдем, не плачь. Я унесу тебя...

Продолжая плакать, она схватила его руку и, подняв залитое слезами лицо, посмотрела доверчиво.

— Да, да...

Она вздыхала прерывисто, прижимаясь лицом к его плечу. Неловким движением он гладил ее по голове, путая вьющиеся волосы.

Вдруг новый порыв горя нахлынул на нее. Она отодвинулась, закрыла лицо руками, шепча неясные слова, которые он не мог разобрать.

Послышался стук. Ия выпрямилась, широко раскрыв глаза, и закуталась спускавшимся покрывалом. Орик неслышным движением поднялся, инстинктивно ища оружие. Стук повторился.

— Уйди!.. Скорей!.. — шептала Ия.

Скиф упрямо качал головой.

— Я останусь. Я не хочу, чтобы ты была одна. Я боюсь за тебя.

— Со мной ничего не будет, — поспешно прошептала она. — Уходи скорей, ты не понимаешь.

Продолжая кутаться в покрывало, она подбежала к двери и спросила, сдержанно:

— Что случилось?

— Это я, — послышался голос Эксандра. — Открой, Ия.

Девушка оглянулась растерянно. Орик стоял почти рядом с ней.

— Это мой отец. Уйди или хоть спрячься, — она показала рукой, — там, там, за ложем.

— Что случилось, отец? — громко спросила она. — Я уже лежала и не одета теперь.

Ее голос казался твердым.

— Оденься, мне нужно сказать тебе о моем решении.

Она ответила взволнованно:

— Подожди, сейчас выйду.

Ия сбросила покрывало и быстро накинула на себя, поверх ночного, широкий голубой хитон.

— Уйди! — продолжала она умолять Орика. — Со мной ничего не случится... Спрячься скорей. Если будешь неосторожен, ты погубишь меня. Я сейчас вернусь.

Она вытерла еще влажное от слез лицо, поправила волосы и, не надевая сандалий, опять подошла к двери.

— Ты здесь, отец?

— Да. Не заставляй меня ждать.

Девушка отодвинула бронзовую задвижку и открыла дверь.

— Ты не спала? — спросил жрец, вглядываясь в ее лицо. Он держал в руках светильник. — Я только на минуту. Внизу меня ждет Никиас.

Он положил ей руку на плечо и радостно улыбнулся:

— Я все обдумал и решил честно. А сейчас Никиас пришел и подтвердил мое решение. Он узнал совершенно точно, что Адриан предлагает городу заем через подставное лицо. Но требует огромных процентов. Как видишь, он помогает или не помогает только в зависимости от своей денежной выгоды. И еще другое: от центуриона Клавдия, родственника Люция, Никиас узнал, что Адриан не пользуется никаким влиянием на претора, Люций даже не любит говорить с ним о государственных делах. Значит, город не получил бы никакой пользы от того, что ты сделалась бы женой Адриана. Во мне говорит не жалость к тебе. Все будет по-старому...

С закрытыми глазами она стояла, прислонившись к косяку двери. Эксандр обнял ее одной рукой.

— Прости, что я заставил тебя страдать весь день. Его голос звучал растроганно и нежно. Она часто и мелко дышала.

— Неужели, неужели все это прошло? Я опять увижу солнце, буду жить...

Ия счастливо засмеялась и поцеловала отца.

— Теперь уснешь? — ласково спросил он.

— Не знаю. Счастье ведь тоже отгоняет сон.

— Ну, так приходи ко мне.

— У тебя Никиас? — нерешительно сказала она.

— Так что же, ведь и он радуется вместе с нами. Эксандр обратил внимание на бледность ее лица.

— Тебе нехорошо? Может быть, лучше лечь? Я проведу тебя до твоего ложа.

Она испуганно отстранилась.

— Нет, спасибо, не надо. Это прошло. Иди, я приду сейчас. Я хочу надеть праздничный хитон.

— У тебя темно, я оставлю светильник.

Жрец сделал движение войти в комнату.

— Нет, нет. Не надо. Луна светит ярко. Так лучше. Я сейчас приду.

Ия подождала, пока он отошел, и заперла дверь. Орик поднялся навстречу ей.

— Ну, что?

Девушка засмеялась.

— Если ты сейчас не уйдешь, ты никогда не увидишь меня больше. Тебе нельзя оставаться здесь. Понимаешь? Ведь если бы отец увидел тебя, для нас все было бы кончено.

Орик хотел сказать, что он просто задушил бы старика, но удержался.

— Я уйду, если ты мне скажешь, что с тобой случилось.

— Скажу завтра. Не беспокойся, ничего страшного нет. Ты видишь, я радуюсь. Но я должна идти сейчас к отцу, иначе он опять вернется сюда.

Орик сказал мрачно:

— Хорошо, я уйду.

Она колебалась.

«Может быть, рассказать ему все сейчас?.. Нет, лучше завтра...»

Он уже подошел к окну, но она удержала его.

— Орик, я хотела тебе сказать...

Скиф оглянулся, ожидая. Ия стояла, наклонив голову.

— Тебе нельзя приходить сюда.

Она остановилась; тот молчал выжидательно.

— И не приходи на берег — там тоже могут увидеть.

Орик подошел, схватил ее за руку и сказал сдержанно, мрачным тоном:

— Ты не хочешь больше встречаться со мной?

Она попробовала выдернуть пальцы, но он держал крепко. Девушка засмеялась и шутливо ударила его по руке.

— Пусти, Скиф, ты ломаешь мне пальцы.

За дверью что-то стукнуло. Орик выпустил ее. Некоторое время они прислушивались.

— Это одна из рабынь уронила что-нибудь, — сказала Ия. — Как ты дышишь!

Она тихонько дотронулась до его плеча.