Скифия глазами эллинов

Пасион, самый богатый из известных нам 26 афинских трапезитов IV в., прошел путь от раба в трапезе Архистрата и Антисфена до владельца огромного состояния.[358] Он, по свидетельству Демосфена, удостоился редчайшей для бывшего раба чести: за важные услуги Афинскому государству получил гражданство для себя и своих потомков.[359] Отец Демосфена держал в трапезе Пасиона большой вклад, 2400 драхм.[360] Все это показывает, что Сопеид производил крупные денежные операции, если ему понадобилось содействие столь богатого трапезита.

Первым шагом Сопеида стало, по-видимому, внесение в трапезу денег, привезенных с Боспора. Ведь приезжие жили у друзей или в наемном доме, так что большие деньги надежнее всего сохранялись в трапезе. Затем при содействии трапезита Сопеид стал совершать различные торговые операции. Сначала эти сделки складывались удачно для обеих сторон, полностью доверявших друг другу. Пасион выручил боспорянина в деле с грузовым кораблем; после того как Филипп отказался рисковать частью состояния ради сына проксена Сопея, Пасион убедил своего бывшего хозяина трапезита Архестрата поручиться за Сопеида крупной суммой в 7 талантов.

Кроме денежных операций с трапезой Пасиона, Сопеид упомянул еще об одной. Когда ему понадобилось получить деньги с родины, он прибег к частому в те времена способу: «Чтобы не подвергать опасности свои средства во время плавания» (а крушения кораблей происходили достаточно часто), он попросил отплывавшего на Боспор Стратокла оставить ему нужную сумму из собственных средств, а на Боспоре получить от отца одолженные деньги.

После первых успешных самостоятельных шагов Сопеида в Греции у него произошло несчастье. Сатир получил донос, в котором утверждалось, что Сопей покушается на его власть, а Сопеид поддерживает в Элладе дружеские связи с боспорскими изгнанниками. В результате Сопея заключили под стражу и конфисковали его имущество, а сыну Сатир велел возвратиться на Боспор, предварительно передав все имеющиеся у него средства доверенным лицам боспорского царя в Афинах. В случае неповиновения Сатир собирался требовать у афинян насильственной выдачи Сопеида.

Итак, перед Сопеидом стояла дилемма: остаться законопослушным боспорским гражданином и потерять свое состояние или спасти его, не повиновавшись приказу Сатира. Боспорянин выбрал последнее. Посоветовавшись с Пасионом, он решил отдать доверенным царя наличные деньги, а вложенные в трапезу Пасиона не только утаить, но для убедительности еще и объявить себя должником трапезита и других лиц.

Чтобы избегнуть насильственного возвращения из Афин на Боспор, Сопеид уехал в город Византий, который не имел договора с Боспором о взаимной выдаче граждан по требованию каждого государства. Когда Сопеид пожелал через друзей взять свои деньги у Пасиона, тот отказался их выдать, зная затруднительное положение клиента и невозможность с его стороны обратиться за защитой к властям.

Через некоторое время Сатир удостоверился в ложности доноса на Сопея. Царь освободил его из-под стражи, стал оказывать ему еще больше доверия, чем прежде, и даже женил своего сына на дочери Сопея. После этого Сопеид возвратился в Афины и пошел к Пасиону за своими деньгами. Но тот прибег к всевозможным уловкам, чтобы их не возвращать. Трапезиту удалось убедить Сопеида в своем бедственном финансовом положении, согласиться отправиться с ним на Боспор и там получить деньги, которые он выручит от местных должников. В случае нарушения уговора Пасион готов был предстать перед судом Сатира. Однако вместо самого Пасиона на Боспор прибыл его доверенный раб Китт. Он выдавал себя за свободного милетянина, которому Пасион велел дать разъяснение относительно требуемых с него денег. Сопеид и Китт предстали перед Сатиром; выслушав их обоих, царь заключил, что это дело должен решить афинский суд. Вопрос оказался, по-видимому, не столь ясным, как доказывал истец, да к тому же отсутствовал сам обвиняемый трапезит. Сатир попросил владельцев афинских кораблей, прибывших на Боспор, помочь Сопеиду, а также передал с афинянином Ксенотимом свое письмо для прочтения на суде.

Возбуждая дело против самого богатого и авторитетного во всей Элладе трапезита, Сопеид позаботился о том, чтобы его речь в суде составил наиболее опытный логограф. Поэтому он обратился к Исократу и, по-видимому, заплатил ему за речь немалую сумму. Судебный процесс состоялся между 394 и 391 г.

Неизвестно, в чью пользу окончилось дело. По «Трапезитику» нельзя сделать окончательного вывода о мере справедливости притязаний каждой стороны. Ведь тайно заключенная сделка с самого начала преследовала цель кого-то обмануть. Но даже если Пасиону пришлось выплатить Сопеиду крупную сумму, он не разорился, так как в других речах ораторы сообщают, что его трапеза в дальнейшем продолжала процветать[361].