Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

По Стефану Византийскому, «Пантикапей — очень большой город, столица Боспора; основан сыном царя Айэта, получившим это место от скифского царя Агаэта» (St. Byz. s. v. Παντικάπαιον).

По архаичной версии, сохраненной в схолиях к «Аргонавтике» Аполлония Родосского, баран «переносит Фрикса в Скифию», где он «женится на Халкиопе, дочери скифского царя Айэта» (Schol. A. R. Proleg. B b).

Если свести эти версии воедино, то первичное местопребывание (остров) Кирки соседствует с Покубаньем (Фасис, Айа, меоты, Скифия, скифы, сарматы) и Тавридой (царь Тавриды Персей, Геката и Пантикапей), чему соответствует местоположение Таманского полуострова, называвшегося в древности Эон (Plin. NH VI, 18) и представлявшего тогда из себя 3–4 острова, разделенных рукавами Кубани, лиманами и протоками. Два из них назывались Гермонасса и Фанагора (рис. 25: а).

Дальнейшая эволюция этого сюжета кратко резюмирована Ю. В. Андреевым: «…Первоначально все это зловещее семейство обитало где-то в одном месте, и называлось оно страной или островом Эя. Однако потом <…> пути брата и сестры далеко разошлись. Кирка вместе со своим островом оказалась заброшенной на <…> запад Средиземноморья. Ээт и подвластная ему страна Эя, наоборот, осталась на дальнем востоке» (Андреев 1990: 161–162).

Обрисуем характерные черты самой Кирки и ее местообитания по «Одиссее», исходя из допущения, что в мифопоэтическом контексте сохранились отдельные реальные черты природы острова, а также культа и мифологии некой местной богини (и ее жрицы?), поразившие эллинов при первом соприкосновении с ними.

Прибыв на пустынный и лесистый остров и поднявшись на возвышенность, Одиссей видит дым над жилищем Кирки, которое в «Одиссее» трижды названо «священным»; реки и чащи на острове тоже по одному разу названы «священными», т. е. священное обиталище Кирки расположено на священном пустынном острове (Od. X, 275, 351, 426).

Возвращаясь к кораблю, Одиссей встречает и убивает большого оленя, из описания коего явствует, что ни Одиссей, ни его спутники никогда не видели столь огромного и высокорогого зверя. Это объяснимо, если допустить, что здесь отразились первые встречи эллинов с благородными оленями лесостепей и лесов Скифии, весьма превосходящими размерами тела и высотой рогов средиземноморскую лань. «Я связал ноги дивного чудища и пошел, неся его так, что он свисал с моей шеи, <…> опираясь на копье, поскольку было невозможно нести его на плече одной рукой, — ведь зверь был весьма велик» (Od. X, 157–171). Иными словами, Одиссей не смог нести оленя на одном плече, связав ноги попарно и подвесив его на копье или палку, лежащую на плече (как это делает, например, кентавр на этрусском кубке из Кьюзи (Baur 1912, n. 283; см. также n. 233), а понес его, просунув голову между его четырьмя связанными воедино ногами и опираясь на копье.

Кирка по «Одиссее» — коварная колдунья-обманщица, властвующая над усмиренными ею зверями: львами, волками и превращенными в свиней мужами. По «Аргонавтике» Аполлония Родосского, она властвует над монстрами, составленными из разных частей тела животных и людей, сотворенными Землей (χθών) в начале времен (т. е. над существами, подобными сфинксам, кентаврам, грифонам), что указывает на изначальный хтонизм Кирки.

Гермес советует Одиссею, идущему спасать превращенных товарищей, взять в руку цветок «молю», оберегающий от превращения в свинью после испития зелья, а затем, «выхватив с бедра острый меч» и угрожая им, взять с нее великую клятву всеми богами, что, когда он разделит с ней ложе, она не сделает его «аненор»’ом (ἀνήνωρ — отрицательная форма от ἀνήρ: муж, супруг), «немужем», неспособным к соитию и деторождению[50]. Одиссей, следуя советам Гермеса, избегает опасности. В этом эпизоде соотношение Кирки и басилевса Одиссея потенциально аналогично соотношению богини Афродиты Урании — Аргимпасы/Артимпасы с энареями — потомками тех скифов, на которых она, по Геродоту, наслала «женскую болезнь» за осквернение ими своего храма в Аскалоне (Hdt. I, 105). Слово ἐνάρεες (ἀναριεῖς) является таким же отрицательным композитом от слова «муж, мужчина», как и греческое «анэнор», только возникшим в иранской традиции[51]. Это сопоставление указывает на возможность существования представления о такой богине в Северном Причерноморье уже в VIII в., до ухода отсюда киммерийцев и до появления здесь скифов.

Наконец, Кирка тесно связана с потусторонним миром. Она посылает Одиссея в область, лежащую за «рекой Океаном» у входа в Аид, где живут киммерийцы, и проявляет хорошее знание «географии» этой области и того, как надо обращаться к мертвым. Кроме того, перед тем, как превратить спутников Одиссея в свиней, она предлагает им не обычную пищу, а ту которую предлагают мертвым во время жертвоприношений (Marinatos 1995: 134).

Все вышеизложенное необходимо учитывать при рассмотрении изображений на келермесском серебряном ритоне, найденном в Закубанье в погребении скифского «царя», а также при сопоставлении Кирки с боспорской Афродитой Уранией Апатурос и скифской Афродитой Уранией — Артимпасой.