Скифы

— Надо будет пересмотреть и культ отрицателей, — предложил Klm. — Или ниспровергателей, как правильно?.. Ну, всякие там герои, что храбро плевали в святыни, срали в храмах или пердели на званом королевском обеде. Сами ничего не сделали, не создали, но их ценят за те кучи дерьма, что они наложили в храмах. К примеру, вон Франсуа Рабле зачислен в классики за его вонючий роман «Гаргантюа и Пантагрюэль», где все только жрут и срут. Причем сранье описывается на двух-трех страницах, а как Гаргантюа подтирал задницу — так целая глава. А то и две, не помню.

Раб Божий сказал с удивлением:

— Вот уж не думал, что ты будешь защищать церковь! Ведь Рабле — борец с церковной моралью…

— Мне плевать на церковь, — ответил Klm с раздражением. — Но лучше церковная мораль, чем отсутствие морали, как предложил Рабле и его мерзкий последыш — русская интеллигенция. Я хочу сказать, что для скифов должна быть разница между строителями и ломателями. А пока что в России… да и в прочем гребаном мире иной сратель стоит выше, чем чиститель. А та сволочь, что мусорит на улице, считается духовно богаче, чем убирающий за ней дворник. Уже тем, что мусорит, а не убирает!

Черный Принц деловито сделал пометку в блокноте:

— А что? Он прав, хоть всего лишь Klm, а не я, умный и замечательный. Они все хотят быть… или хотя бы выглядеть — добрыми! Как сволочи, как и эти, растерянные. Идиоты! Быть добрым совсем нетрудно, это справедливым быть трудно.

— А что есть справедливость?

— Истина в действии, — ответил Черный Принц. — Даже если это действие бьет очень сильно! С несправедливостью либо сотрудничают, либо сражаются. Другого не надо.

Владимир-2 не проронил ни слова, слушал внимательно, размеренно двигал ложечкой в чашке. Ласьков вообще почти не двигался, тихий и неслышный, зато Матросов морщился, хмыкал, похрюкивал, наконец бросил раздраженно:

— Так мы о будущем говорим или нет?.. А то слишком уж влезаем в эти… древности. Не нравится мне это. Мне вообще-то по фигу, кем был мой прадед, мне куда важнее, кем будет мой правнук.

Крылов развел руками:

— Ну, ребята… А вы чего хотели? Национальное возрождение всегда начинается с интереса к разного рода «древностям». Интерес, если честно, приходится подогревать. Если еще честнее, то некоторые «древности» иногда приходится изготавливать самим по мере надобности. Эти древности обязательно или «славные», или «ужасные». Славные — служат источником восхищения и вдохновения, а ужасные — для разжигания справедливого гнева и возмущения.

Матросов морщился, Крылов чересчур откровенен, буркнул:

— У нас в самом деле хватает и славных дел, и ужасных деяний. Скажем, скифы во время вавилонского пленения вывели из Израиля три тысячи семей в проклятый Вавилон…

— Славное деяние! — громыхнул Тор с удовлетворением. — Надеюсь, не довели?.. В смысле, дорога длинная, а за попытку к бегству и тогда по головке не гладили…

— Ужасное, — возразил Откин с гневом, — я, как еврей… Ладно, как скиф еврейского происхождения, до сих пор чувствую ужас того древнего холокоста…

Крылов вскинул руки:

— Прошу вас, успокойтесь! Не будем отвлекаться. Главное в том, что, восхищаясь или возмущаясь чем-либо, мы тем самым, оказывается, принимаем на себя определенные обязательства. Соответственно тот, кто заставит, вдохновит или как-то иначе принудит других людей восхищаться или возмущаться, тот тем самым сможет и заставить их принять на себя кое-какие обязанности. Как только этот факт обнаруживается элитой, национализм превращается в политику.

Тор потряс головой:

— Чой-то мне непонятно. Ты мне мозги не пудри, давай на пальцах. Сам говорил, умное — всегда простое.

— Вот тебе на пальцах, — ответил Крылов. — Допустим, ты неожиданно получил в наследство от дальнего родственника прекрасный дом. Ты с радостью вселяешься, перевозишь вещи, делаешь ремонт и закатываешь грандиозную пьянку. Тебя, понятно, поздравляют, говорят приятные слова, какой ты счастливчик. Однако вскоре выясняется, что дом заложен и тебе придется выплатить немалую сумму по закладной. Не надо объяснять, что это? Эта сумма так велика, что ты не стал бы наследовать этот дом за такие деньги — но теперь ходу назад уже нет: начиная с того, что ты уже привык к новому жилищу и не хочешь возвращаться в старое, и кончая тем, что не хочется терять лицо перед знакомыми и друзьями, которых ты приглашал и бахвалился…

— Ага, — ответил Тор, просияв, — понятно. Только это такое с Рабом Божьим. Это он получил от своей бабульки домик в Подмосковье…

Крылов заговорил чуть громче, не слушая, обращаясь к остальным: