Скинхед

– Ну вот это точно вранье! – возмутился Зорькин. – Клевета! Что у нас, Германия тридцать второго года, что ли? Это у них частный капитал Гитлера выкармливал, как породистую овчарку! А он же потом их и схавал. Наши-то умнее, им и кроме скинов есть кого подкармливать!

– Максимыч, – заскочил в кабинет коллега, молодой следователь Леха Дронов, – сводку смотрел? Не твои подопечные опять отличились?

– Ты про что? – насторожился Зорькин.

– Да вчера на концерте в клубе бритоголовые одного так отметелили, что он прямо там коньки отбросил.

– На каком концерте?

– «Король и шут» выступал.

– Кто такие? Никогда не слыхал.

– Да панк-группа, страшные, с зубами, как у вампиров.

– А они что, тоже из этих, из скинов?

– Наоборот! Темнота ты, Максимыч! Панки – злейшие враги скинов. Ну, хоть Егора Летова знаешь? «Гражданская оборона»?

– Нет, – пожал плечами Зорькин. – А надо?

– Самый главный панк. Скины объявили его личным врагом движения.

– Так его избили, что ли?

– Да ну тебя, Максимыч, – махнул рукой Дронов. – Летов – культовая личность. А убили пацана какого-то. Но главное, менты получили указание, чтоб в деле на скинов даже намека не было! Все свалить на футбольных фанатов.

– Откуда знаешь? – быстро спросил Зорькин.

– От верблюда! – ухмыльнулся Дронов. – Так глянь по сводке, не твои?

– Не мои, – помрачнел Петр Максимович. – Мои пока еще в СИЗО парятся.

* * *

Ване снова колют какой-то укол, суют под мышку градусник, меряют давление. Он покорно, не открывая глаз, терпит. Знает: откроешь глаза – все. Исчезнут картинки. А так будто кино смотришь. Вроде сто раз видел, а все равно интересно.

В тот вечер они ушли из бара вместе, не дождавшись ни возвращения из каморки очередников – Костыля с кареглазой, ни Рима с починенным сапогом. Ушли недалеко, завинтили в какой-то подвернувшийся подъезд и там, на грязном подоконнике, повторяли понравившееся действо до тех пор, пока не распахнулась дверь на площадке и не послышались близкие голоса. Потом зарулили в сквер, и Ваня усадил Алку себе на колени. Со стороны могло показаться, что девчонка просто скачет у парня на ногах. Допустим, от избытка чувств. Последний раз случился в лифте, когда он провожал ее домой. Синеглазая нажала какую-то кнопку, кабина встала между этажами, ну и...

Оказалось, подружке нет еще и шестнадцати! Отец – какая-то крутая шишка, живет в огромной квартире на Чернышевской, в красивом подъезде с коврами и консьержем в форме.

Деньги, как фантики, были распиханы у Алки по всем карманам. Иногда Ваня слышал, как она разговаривала по телефону с родителями или бабкой, и тогда ему хотелось просто отшлепать девчонку по круглой заднице, как Катьку, когда та капризничала.

Подружка была очень красивой. Он красивее девчонок и не встречал. Все парни Ване завидовали и все время спрашивали, как ему удается удерживать такую красотку. А Ваня никого не удерживал. Просто им с Алкой было так хорошо, и они оба так любили это дело, в смысле, секс, что все остальное было по фигу!

Как-то в организации, куда Алка зашла за ним после школы, Рим, подмигнув, сказал:

– Алла, ты еще не знакома с одним нашим правилом: все наши девушки в знак посвящения проходят по кругу.

– Как это? – не понял Ваня.

Зато Алка все сразу сообразила и спокойно пожала плечами:

– Ради бога, только презики наденьте.

У Рима даже дар речи пропал.

– Да ты чё, шутка! Девушка друга – это святое! – проклекотал он, не глядя на Алку.

Костыль, наблюдавший из угла эту сцену, странно сглотнул:

– Вот это девка! Повезло тебе, Ньютон. Надоест – свистни.

За все время они поссорились только однажды. Да и то не то чтоб поссорились, хоть и повод был серьезный, а просто не разговаривали и не виделись несколько дней – Ваня не хотел. Но Алка подкараулила его возле института, бросилась на шею, стала шептать, что не может без него жить, что он – самый лучший мужчина на свете, что все остальные ему в подметки не годятся, ну и... Короче, они заскочили в ближнюю кафешку, заперлись вместе в сортире. Кто-то стучал в дверь. Потом ломился. Потом им грозили милицией. Плевать! Когда наконец они выползли из туалета, едва живые, вся кафешка стояла по стойке «смирно» и завистливо пожирала их глазами.

Никто ведь человека не осуждает, если он срочно по-маленькому или по-большому захотел! А секс – это вам не пописать-покакать! Понимать надо! Тем более после такой разлуки.

А та ссора случилась из-за сумасшедшей Алкиной бабки.

Был выходной. Предки срулили на дачу, и Ваня с Алкой кувыркались на ее постели часа три без перерыва. А когда Ваня, пошатываясь от усталости, как был, голый, пошел в душ, обнаружилось, что в гостиной мраморной статуей, по крайней мере с лицом именно таким – белым с прозеленью, восседает какая-то седая тетка. Оказалось – бабка. Ваня-то прежде никогда ее не видал, как и родителей подружки.