Skinова печать

— Шум, — передразнил он. — Не слышно шуму городского, теперь тут могильная тишина. Мокруха. Ловить надо было того мужика, который из окна выпал, а вы хлебалом щелкали. Короче, один из вас пусть охраняет место преступления, а другой звонит на Петровку в убойный. Спроси полковника Шабанова, скажи про труп.

— А сам почему не позвонишь? — удивился автоматчик.

— Мне нельзя, — признался Крюков. — Если он мой голос услышит, его кондрашка хватит. А кто тогда убийства раскрывать будет? Я пока жилой сектор оттопчу. Может, соседи что видели?

Опер вышел на лестничную площадку и позвонил в соседнюю дверь. Соседей то ли не оказалось дома, то ли они не желали общаться с незнакомым подозрительным типом. Зато противоположная дверь начала раскрываться сама. Крюков хотел выстрелить навскидку, так, на всякий случай, но тут из-за нее высунулась миловидное женское личико.

— Ой, а вы из милиции? — спросила соседка. — Неужели с Жасминкой что случилось?

— Я из санитарной инспекции, — соврал Крюков. — Мы тут тараканов морить собираемся. У вас тараканов нет?

— Ой, а вы зайдите и посмотрите, — захихикала соседка и гостеприимно приоткрыла дверь.

Опер не заставил себя просить дважды и переступил порог. Хозяйка провела его в комнату, усадила в кресло.

— Меня зовут Оксана Короленко, — сообщила она доверительным тоном.

— А я — Крюк, — сказал капитан и добавил многозначительно: — Опер Крюк…

— Ой, а правда, что Жасминку убили?

— Это закрытая информация, — нахмурил брови сыщик. — А вы откуда знаете?

— Так вы же там на весь подъезд гутарили, — призналась соседка, — а дверь не закрыли.

Крюков окинул комнату профессиональным взглядом. Все как у людей. Полированная стенка, хрустальная люстра, большой телевизор. В углу бар-камин — чтобы водка не остывала.

Хозяйка вышла в другую комнату и вернулась, переодетая в шелковый халат-кимоно. Она подошла к бару, распахнула его дверцы. Внутри подсвеченного бара сияли всеми цветами радуги разнокалиберные бутылки.

— Выпьете или вам не полагается? — спросила хозяйка.

— Почему не полагается? Разве я похож на басурмана? — обиделся Крюков.

— Вам чего налить? Могу предложить виски, бренди, джин, текилу.

— Каплю сакэ. Шучу. Водки, конечно.

— С чем?

Крюков изумленно уставился на девушку.

— Водки? С водкой, ясное дело.

— А лед положить?

— Да, и шесть кусков сахару. Это я опять пошутил и опять удачно. Смеетесь вы, что ли, Оксана Короленко? Зачем же водку разбавлять? Менделеев назначил ей крепость сорок оборотов в минуту. И ни секундой больше!

Сбитая с толку хозяйка налила ему водки в толстостенный хрустальный стакан. Себе же смешала коктейль из текилы, лимонного сока и чего-то еще. Пока она отхлебывала смесь маленькими глотками, Крюков залпом махнул свою порцию.

Оксана посмотрела на опера с неподдельным одобрением.

— Не, ты на басурмана не похож. А вот Жасминка — та стопудово басурманка была, а девка — хорошая. Она тут не всегда жила, приезжала с парнем своим трахаться. Квартиру-то он для нее снимал. Она его даже женихом называла. Жених! Из него жених, как из дерьма пуля. Но она верила, что он на ней женится. Отец не знал ничего, да кто-то ему, видно, донес. Он их застукал, жених сбежать успел, а Жасминке пришлось сказать отцу, что скинхеды ее изнасиловали. Она уж беременная была.

— А как парня звали? — поинтересовался сыщик.

Оксана растерянно захлопала ресницами.

— Ой, как же его звали-то! Вроде как президента ихнего… Саддам? Абдель? Нет, похоже на ангар! Точно, она его Анваром звала! Красавец вылитый из «Золота Маккены».

Крюков задумался. Кроме покойного президента Египта он знал еще только одного Анвара — того самого, в чьем магазине при взрыве погиб Витя Мокеев.

— А вещей каких-нибудь она не оставляла по-соседски? — спросил на всякий случай Крюков.

Оксана пожала плечами и задумалась.

— Нет, вроде. Хотя… После того, как отец ее застукал, а потом милиция к ней приходила, так она мне пакет один принесла. Тяжелый.

— А что в нем? — насторожился опер.

— Я не смотрела.

Сыщик недоверчиво усмехнулся и дернул плечом. Оксана правильно поняла его пристальный взгляд.

— Ну, одним глазком только. Там сверток какой-то был. Запчасти разные. Провода, винтики.

— Болтики, гаечки, картечинки, шрапнелька, — в тон ей продолжил Крюков. — Бомба, что ли? А ну, показывай!

Оксана побледнела и заохала:

— Ой, блин! А я и не подумала! Там этот пакет, в ванной лежит. Только я к нему теперь и близко не подойду.

Крюков отстранил ее и прошел в ванную. Под раковиной лежал большой пластиковый пакет. Опер осторожно приподнял его. Тяжелый, килограмма на два-три. Вполне хватит на то, чтобы вдребезги разнести самолет или вагон метро.

С лестничной площадки послышался виртуозный мат. Так каламбурить мог лишь один знакомый Крюкову человек — начальник убойного отдела полковник Шабанов.

— Крюков, отзовись по-хорошему! — взывал Женька. — Я же знаю, что ты где-то здесь! Скотина! Клянусь, ничего тебе не сделаю, только в глаза посмотрю! Я же в отпуск собирался, а ты опять труп подсунул!