Скёль (СИ)

Алёша только усмехнулся и снова что-то стал чиркать. Закончил, поправил пластинки, подвинул Эниаса и снова повернулся к трубе.

— Ну-с, товарищи нордсьены, названные мои братцы и просто веселые ребята, праздник объявляю открытым!

С этими словами Алёша нажал на кнопку дистанционного детонатора.

Раздался глухой щелчок, и труба раскололась на равные части, которые сложились на пол. На Алёшу и Эниаса даже пылинки не попало. Программист жизнерадостно толкнул Алёшу плечом.

— Считаю, что праздник удался. А теперь показывай, как и мне устроить такой же, только в два раза веселее! Чтобы все НИИ потом меня добрым словом поминало!

Гуннар настолько опасно улыбнулся, что правая голова Горецвета икнула, левая зажмурилась, а руки по привычке зажали рот центральной.

Алёша похлопал дракона по руке.

— Не бойся, профессор. Надо будет — мы и тебя научим.

— Научим-научим, — нетерпеливо подгонял Алёшу Гуннар. - Но сначала меня, а потом хоть Спинан-Мур, хоть Кара-Чура.

Алёша содрогнулся, вспоминая, как кошечка давеча пробралась на кухню и, использовав свой излюбленный приём «разрыватель», нижними лапами разорвала упаковку макарон на кошачий туалет, а алмазным сверлом вскрыла все банки с мёдом. Попробовала из каждой, но доедать не стала — видимо, фигуру берегла, как истинная женщина…

Алёша тряхнул головой, прогоняя наваждение, и указал Гуннару на пол.

— В ногах правды нет, как говорит один мой знакомый, бессмертный, — Алёша попытался опасно улыбнуться. Но похоже, у него ничего не вышло, потому что Гуннар только усмехнулся и прозаично плюхнулся на пол.

Тяжело вздохнув, дрыгвич принялся объяснять азы саперного дела на пальцах. Буквально. Потому что заряды, которые нужно было использовать в НИИ, были размером с подушечку большого пальца.

Заметив, что Гуннар не впечатлился размером предполагаемого смертоносного оружия, Алёша заявил:

— Двадцать вот этих малышек, если их правильно расположить, уничтожат Мёльн. Как считаешь, что одна может сделать с самонадеянным, беспечным и примитивным нордсьеном?

Гуннар опасно ухмыльнулся и в этот раз более почтительно, как показалось Алёше, сказал:

— Я весь внимание, мой учёный друг. И буду сосредоточенно слушать и тщательно выполнять твои указания. А то праздник близко, а мы ещё не во всеоружии.

Алёша благодарно кивнул и принялся объяснять, а заодно демонстрировать, правда, пока не подпуская товарища к практическому применению. Для практики они с Гуннаром отправились в открытый космос под недоуменные взгляды друзей.

Алёша же пояснил, что так будет для всех безопаснее:

— В открытом космосе давления нет. Значит взрыв сразу рассеется, как только попадет в условия вакуума. А главное, всё это произойдет настолько быстро, что вы даже моргнуть не успеете. К тому же ударной волны, которая является самой разрушительной частью взрыва, тоже не будет. Так что все желающие посмотреть на предварительную экзаменацию Гуннара — на выход.

Гуннар насупился:

— А в помещении когда взрывать будем?

— Не раньше, чем мы поймем, что ты сможешь все сделать, не причинив вреда ни станции, ни окружающим! — В дверях стоял Янсен.

Вдохновенный взор и лихорадочный румянец врача говорили о том, что он либо наконец подвергся чудесному воздействию настойки, либо разговор по душам с Кара-Чуром открыл для него какие-то тайны. Например, смысл жизни.

— Сорок два? — поинтересовался Карл.

— Тридцать восемь! — парировал ван Берг.

— Идиоты, — Кара-Чур устало закрыл лицо рукой.

Десять дней до дня Х.

В самом центре галактики NGC 292 (землянам известна под названием малое Магелланово облако, примеч. автора) находилась маленькая, но очень уютная планета. Климат Нерфус-2/3, по каким-то своим межгалактическим законам, представлял рай для практической науки. Именно здесь одновременно можно было проводить разнообразные опыты, связанные как с разреженным высокогорным воздухом, так и с неимоверным давлением морских глубин, найти абсолютный ноль, пустыню, беспрерывный дождь и прочие условия, необходимые для исследований.

Отдельного внимания заслуживали природные ресурсы, также необходимые для всевозможных изысканий и экспериментов. Отсутствие аборигенов при наличии безопасной флоры и фауны также являлось неоспоримым плюсом.

Но самое главное, это была первая планета, до которой долетели далёкие-далёкие предки межгалактических путешественников.

Поэтому, кроме климатических условий, Нерфус-2/3 являл собой исторически значимый объект. И когда зашла речь о выборе места для научного оплота по изучению проблем развития межгалактических территорий — сомнений не было. И учёные мужи, убелённые сединами и придавленные жизненным опытом, единогласно приняли решение о строительстве НИИ ПРОМЕТЕЙ именно здесь.