Скипетр света

– Не существовало других настолько же умных людей, как царь Иерусалима. Менелик вырос дерзким и, подобно отцу, пользовался успехом у женщин. Он был храбр, как и положено мужчинам его возраста. Храбрым, заносчивым и великим воином.

Нефертари какое-то время раздумывает над моими словами.

– Соломон наверняка планировал перед смертью оставить регалии в безопасном месте. Он не мог полагаться на то, что следующие цари поступят с ними так же мудро, как он. Даже его сын. Бог, вручивший Моисею ковчег, так и не явился. Как бы ты повел себя на его месте?

Интересный вопрос, который мне давно стоило себе задать. Снова.

– Соломон, должно быть, считал себя хранителем ковчега, – задумчиво произношу я. – Он знал, что Моисею его доверил бог. Но не знал, какой именно, а царица Савская либо тоже не знала, либо не рассказала ему.

– Либо не хотела, чтобы ковчег снова попал в руки богов.

– Возможно. После затопления последовали кровопролитные войны за регалии. Лишь после того, как все чуть окончательно не поубивали друг друга, аристои приняли решение хранить регалии вместе. Им одним было известно, где находится ковчег, и еще группе доверенных лиц, которые защищали его ценой собственной жизни. Наши народы заключили договор, где прописали, что мы вернемся домой только все вместе. С тех пор мы больше не сражались между собой.

– И, несмотря на все те войны, вы с Данте, Гором и Энолой остались друзьями?

Я бросаю на нее недоуменный взгляд.

– Конечно, и продолжаем ими быть. Ни тогда, ни сейчас не играет роли, к каким народам мы принадлежим. Мы друзья, потому что можем положиться друг на друга, потому что доверяем друг другу и готовы жизнь отдать друг за друга. И неважно, что утверждают аристои. Ни один народ не лучше другого.

Нефертари улыбается, видимо, я сказал что-то правильное. А потом она тянется вперед и дарит мне почти невесомый поцелуй.

– Это за что?

– За все. – На светлой коже вспыхивает розовый румянец. Мне хочется усадить ее к себе на колени и поцеловать в ответ. – За то, что у тебя доброе сердце. – Нефертари делает небольшую паузу. – Я рада, что ты здесь. У меня никогда раньше не было друга. Нет никого, кроме Малакая и Гарольда, кому я бы по-настоящему доверяла. А теперь появился ты, – с непривычной застенчивостью поясняет она.

«Не доверяй мне» – эти слова вертятся у меня на языке, однако я их не озвучиваю. Вместо этого отвожу прядь волос ей за ухо. От ее взгляда у меня что-то скручивается в желудке. Однако я ничего не отвечаю. Любое слово стало бы еще одной ложью. В ее глазах вспыхивает неуверенность. Готов поспорить, она еще никогда ни перед одним мужчиной не демонстрировала свою уязвимость. Нефертари не из тех женщин, которые спокойно признают свои слабости. Сейчас она это сделала, а единственное, на что я способен, – это промолчать.

Прочистив горло, девушка отстраняется от меня, и между нами распространяется холод.

– Царица Савская… – продолжает она слегка осипшим голосом, который очень медленно крепнет. Мой отказ слишком очевиден, чтобы не понять его. – …отправила Менелика обратно в Иерусалим лишь двадцать лет спустя. Двадцать лет, за которые она и Соломон могли продумать, как поступить с ковчегом и регалиями. – Нефертари встает, создавая между нами дистанцию. – Полагаю, по прошествии стольких лет они сочли, что безопаснее всего будет отправить их туда, откуда взяли. Соломон не мог вернуть их обратно в пирамиду Хеопса? Вероятно, ковчег уже давно вновь лежит в своей камере. Кто-то из вас туда возвращался?

Я качаю головой. Не могло же решение оказаться таким простым. Но, собственно, почему нет?

– Если не так, – продолжает рассуждать она, – то, возможно, в какой-то другой пирамиде или гробнице. В гробнице Тутанхамона обнаружили потайную камеру, а у Сети есть еще один длинный коридор. Никто точно не знает, куда он ведет. Сейчас он заблокирован. Его засыпало. Но в эпоху Соломона туда наверняка имелся доступ. Существуют разные точки зрения, что находится в его конце.

– Но как, по-твоему, Соломон и царица Савская организовали обратную транспортировку? Никто не смог бы незаметно перевезти ковчег через всю страну.

– Не ковчег, – серьезно произносит Нефертари. – Регалии по отдельности, причем в то время, пока аристои выясняли, действительно ли Менелик украл настоящий ковчег.

Я с восхищением смотрю на девушку. Она такая красивая, умная и смелая. Поднявшись, я шагаю к ней, но она отступает. Я обидел ее и собираюсь это исправить. Нефертари следует знать, что я хочу ее. Однако она лишь вскидывает руку, продолжая удерживать меня на расстоянии.

– Соломон дал Тоту ремень как первую подсказку. Будь он тем самым богом, он бы, наверное, ее понял. Но он не смог. Вероятно, Соломон попал в безвыходную ситуацию. Его любопытство поставило под угрозу весь мир.