Скипетр света

– Ты права. Мы всегда фокусировались на ковчеге. Мы точно поняли, что он больше не в городе, только когда Иерусалим разрушили. Его магия защищала город. До тех пор никто не решался на него напасть. – Невероятно. У меня словно пелена с глаз упала. – Аристои гнались за его сыном, пока сам Соломон преспокойно прятал регалии. Он принял в расчет падение Иерусалима, который, лишенный силы ковчега, уничтожили шестьсот лет спустя. – Я содрогаюсь от мысли, что регалии способны сотворить сегодня, оказавшись не в тех руках.

– Вам нужно искать в Египте. Соломон должен был оставить зацепки там. Просто поищите хорошенько.

– Я позвоню Гору и Данте, чтобы они подготовили все для путешествия. Сколько времени тебе понадобится на сборы? Энола приедет за нами.

– Я с вами не поеду. – Не глядя на меня, Нефертари убирает за ухо прядь волос. – Ты видел, как плохо себя чувствует мой брат. Я не могу бросить его одного. С остальным вы и сами справитесь. Ты лучше меня знаешь, где вы построили потайные камеры, и можешь в любой момент звонить мне или писать сообщения.

Ни за что.

– Ты должна поехать, – требую я. Ни в коем случае не оставлю ее здесь. – За несколько дней ты добилась таких успехов, к которым мы не приблизились за много сотен лет. Без тебя мы пропадем.

Она отрицательно качает головой.

– А вдруг он умрет, пока нас не будет?

– Не умрет. – И снова ложь. Никому другому я не могу доверить ее защиту. – Но для этого ты должна выполнить свою часть договора. Иначе я не смогу ему помочь. – Мой голос звучит твердо и непреклонно, хотя каждое слово вязнет во рту, как смола. Вся близость и доверие испарились. Мы стоим друг напротив друга как два врага. Но другого варианта нет. Она – наш единственный шанс отыскать Скипетр света или даже все регалии, если Соломон спрятал их в одном месте. Эту возможность я не упущу. Наверное, с самого начала было предначертано, что регалии найдет человек.

– Раз ты настаиваешь, – без единой эмоции произносит Нефертари. – Тогда будь добр, позволь мне провести этот вечер с братом. Гарольд о тебе позаботится. – В глазах у нее начинают блестеть слезы, и девушка отворачивается, чтобы я их не увидел.

– Нефертари. – Я хочу обнять ее. Хочу объяснить, почему так важно, чтобы она нашла регалии, но девушка протискивается мимо меня, направляясь к двери. Больше я не пытаюсь ее удержать. Что мне ей сказать? Она не поймет. Я так долго стремился к этому моменту, что уже даже не знаю, кто я без этой цели.

Тарис

– Любой узел кто-нибудь да развяжет, – изрекает утром Малакай одну из своих пословиц. Мы с Азраэлем стоим возле его кровати, и я крепко сжимаю руку брата. – Уверен, вы найдете регалии в Египте. Если камера в пирамиде Хеопса окажется пуста, пусть Нефертари внимательно присмотрится к настенным росписям в гробницах и других пирамидах. Хотел бы я отправиться с вами. – В его словах невозможно не услышать тоску, поэтому я впервые не рада путешествию в страну, которую считаю своей второй родиной. Мне до безумия хочется остаться здесь, с ним.

Никогда бы не подумала, что Азраэль заставит меня сопровождать себя. Не после тех моментов между нами. Хотя это глупо с моей стороны. Всего лишь пара поцелуев, и то я сама повисла у него на шее. Потому что чувствовала себя одиноко. Я призналась, что доверяю ему, а он… он промолчал. Поджимаю губы, чтобы они не дрожали. Полночи я проворочалась в постели без сна, злясь на саму себя. Как можно было так открыться, тем более перед ангелом? И чего я, собственно, ожидала?

– Спасибо тебе за помощь. Я никогда этого не забуду, – отвечает Азраэль брату. А потом поворачивается ко мне, но на меня не смотрит, принимаясь гладить по голове Селкет. – Подожду тебя снаружи. Не торопитесь, у нас самолет только во второй половине дня.

Собака следует за ангелом, когда он удаляется из комнаты.

– Он вскружил голову Селкет. – Я буквально выжимаю из себя улыбку и присаживаюсь на край кровати. – Ты должен держаться. Ни за что тебе не прощу, если умрешь, пока я в отъезде. – Тон задумывался как веселый, однако попытка с треском проваливается. Я предельно серьезна. Ненадолго мелькает мысль рассказать брату о сделке, которую мы заключили с ангелом, но я решаю этого не делать.

– Котенок. – Пальцы Малакая крепче сжимают мои. – «Худший из людей тот, кто не принимает извинений, не искупает грехи и не прощает ошибок», – тихо произносит он. – Не забывай об этом.

Я хмурюсь:

– Это просто шутка. Я не могу долго на тебя обижаться, и тебе это прекрасно известно. После моего возвращения мы полетим в США и там будем проводить много времени вдвоем.

– Я тоже тебя люблю, – ухмыляется брат. – А теперь ступай и покажи этим бессмертным, как надо находить то, что потерялось. Они считают себя слишком умными. Но ты умнее их всех, вместе взятых.

– Еще бы. – Осторожно обнимая брата, чувствую одни кости под кожей. – А ты оставайся в постели, пока я не вернусь. Профессор Юм ясно выразился, что тебе нельзя простужаться или ловить вирусы. Он сразу приступит к своим испытаниям. Позаботься о себе.