Скиталец

— Я полагаю, мы можем дать немного информации, — сказал Уильям, прочищая горло. — Я не знаю, насколько это будет полезно, но…

— Мы должны относиться к части этой миссии как к охоте на человека, — выражение лица Родригеса было стоическим, его взгляд был прикрыт. — Военачальник должен быть схвачен или деактивирован. Любая информация будет полезна.

Уильям кивнул, указывая на Ньютона. Бот наклонился вперед, металлические пальцы заскользили по маленькой консоли, инкрустированной в стол. Свет в комнате потускнел, и за спиной Родригеса загорелся экран, медленно набирая яркость.

— Ньютон и я, с помощью Нэнси, копались в старых записях, хранящихся здесь. Значительная часть данных повреждена и недоступна, и большая часть того, к чему мы можем получить доступ, не имеет отношения к делу, но мы нашли некоторую информацию о Военачальнике, которая может иметь отношение к пониманию его душевного состояния.

На экране появилось зернистое, неровное изображение. Родригес отодвинул свой стул в сторону.

На экране мужчина сидел за столом в офисе. Изображение прояснялось по мере воспроизведения записи.

Лара схватила Ронина за руку и крепко сжала.

Этот человек был Военачальником.

Он был лысым, с ввалившимися щеками и темными кругами под запавшими глазами, но это был тиранический правитель Шайенна.

— Вы понимаете связанный с этим риск, мистер Тернер? — спросила женщина за кадром. Ее голос потрескивал из невидимых динамиков в военной комнате.

Кевин Тернер, человек, которому суждено было стать Военачальником, горько рассмеялся.

— Да. Но посмотрите на меня, доктор Юань. Смерть — это не риск, это неизбежность. Если это означает еще немного времени с моей семьей… — он опустил взгляд и провел языком по губам.

— Со всей откровенностью, мистер Тернер…

— Кевин, пожалуйста. У меня больше нет сил заниматься формальностями, понимаешь?

— Кевин. Честно говоря, шансы на успех этой процедуры очень малы. Я должна предупредить тебя, что у тебя может преждевременно закончиться то время, которое у тебя осталось с ними.

Он покачал головой, рассеянно проводя ладонью по поверхности стола.

— Возможно. Но сколько еще времени у меня есть с ними прямо сейчас? Несколько недель, чтобы они смотрели, как я умираю? По крайней мере, это на моих условиях. И им не придется…

Отвернувшись от камеры, Кевин поднес дрожащую руку к лицу, прикрывая глаза от навернувшихся слез.

— Им не придется видеть, как я страдаю. Им не придется смотреть, как я превращаюсь в оболочку того человека, которым был, и… и моей семье не придется чувствовать себя такой чертовски беспомощной, пока все это происходит.

Когда он опустил руку, в его глазах заблестели слезы, а на щеках выступили пятна румянца. Он смотрел прямо в камеру, и хотя это была запись двухсотлетней давности, отчаяние и агония на лице мужчины были очевидны.

— Я хочу больше времени проводить с Дианой. Я хочу видеть, как растут мои дети.

Видео замерцало, сменившись видом операционной под большим углом. Несколько человек в зеленых халатах, масках и перчатках работали вокруг стола. На нем лежала неподвижная фигура в форме человека, завернутая в одеяло. Один из хирургов отошел в сторону, позволяя камере увидеть обнаженный мозг пациента.

— Подключение импланта завершено, — сказала доктор Юань. Один из сотрудников подкатил к ней стальную тележку, и она сняла с нее электронное устройство. — Как только мы это вставим, мы сможем начать загрузку.

В боевой рубке воцарилась тишина, поскольку скорость записи увеличилась, и хирурги двигались в десять раз быстрее. Когда все замедлилось до нормального уровня, в палате запищали сигналы тревоги, а голоса хирургов стали неистовыми.

— Все на грани срыва.

— Нам нужен дефибри…

— Нет! — крикнула доктор Юань. — Они поджарят имплантат!

— Мы не можем просто позволить ему умереть, Джессика!

— Он был уже мертв. Исследование — вот что сейчас важно, и это единственный шанс, который у него есть, снова увидеть свою семью.

— Черт возьми, все должно быть не так!

— Если мы добьемся успеха, такого больше никогда не повторится.

— Мы можем, по крайней мере, сделать искусственное дыхание…

Доктор Юань покачала головой.

— Имплантат слишком хрупкий. Мы не можем рисковать, нарушая связь, иначе мы можем нанести необратимый ущерб его сознанию.

— Сколько ущерба мы уже причинили?

— Он пошел на риск. Ты тоже присоединился к этому проекту.

Непрерывный звуковой сигнал кардиомонитора сопровождал ее слова в течение долгих шести секунд, прежде чем запись снова замигала.

Кевин Тернер сидел за столом в неприметной комнате. Перед ним была разбросана дюжина деревянных блоков, выкрашенных в разные цвета. У него были полные щеки, здоровый цвет кожи и темные волосы на макушке.

— Я не… — голос принадлежал Кевину, но его губы не шевелились, пока он не повторил эти слова. — Я больше не хочу этим заниматься.

— Понемногу, Кевин, — сказала доктор Юань за кадром. — Совершенно естественно, что тебе сейчас трудно. Хотя конечные функции и внешний вид те же, вашему разуму потребуется время, чтобы научиться управлять вашим телом. Пожалуйста, попробуйте еще раз.