Скиталец: Страшные сказки

— Непохоже, что у тебя получается. Грибы ты затем же высадил, чтобы запугать? И почему их «дым» не такой, как обычно?

Каен поморщился.

— Я их не высаживал, — ответил он. — Они сами расплодились. Я лишь вколол им раствор, который и придаёт спорам такой удушающий запах. На самом деле они безвредны, но желающих покидать камни в мои окна поубавилось… — он помолчал немного и добавил: — Как я думал.

— Местные считают, что это ты призываешь грозы.

— Вздор!

— Что же тогда случилось сегодня?

— Совпадение, не более. Я бы вообще не вылез — предпочитаю игнорировать идиотов, — но, когда резко потемнело, я решил, что выйдет эффектно. Никто не может управлять погодой.

— А как же огонь, что ты создал в руках?

Глаза Каена так и зажглись. Воодушевившись, он вскочил на ноги и выпалил дрожащим от восторга голосом:

— Могу показать.

Он подвёл его к столу, на который ранее бросил кожаные перчатки. Там они и лежали среди банок с птичьими перьями, ящиков, полных колб с порошками и жидкостями, цветных камней и разнообразных шестерёнок. Прежде Морен не приглядывался к этому предмету гардероба, но сейчас, когда Каен сам подвёл его к нему, понял, что зря. Самые обыкновенные на первый взгляд перчатки, что поднимались до локтя, были сделаны из тёмно-серой кожи, а по рукавам тянулись тонкие прозрачные трубки, соединённые с распылителем на запястье и маленькой стеклянной колбой у плеча. Когда Каен надел одну из перчаток, рукава его рубахи скрыли внутренний механизм, но он закатал их, чтобы Морену было лучше видно.

— Это, — он указал на колбу, наполненную прозрачной жидкостью, — особый эфир, полученный путём дистилляции — то есть перегона — спирта и купоросного масла. На самом деле сгодилось бы любое горючее масло, но эта смесь более безопасна в первую очередь для меня. Да и перчатки служат дольше. Сами они…

— Из кожи огневика, — закончил за него Морен.

Каен улыбнулся.

— Сразу видно специалиста.

— Нечасто из шкуры проклятых делают одежду.

— Они не хуже любого другого зверья, — пожал он плечами. — Так вот, сначала я из распылителя опрыскиваю перчатки эфиром. Здесь, — он поднял руку на уровень глаз Морена, соединив большой и средний пальцы, — вшиты маленькие камушки кремния и кусочки металла. Ты даже можешь рассмотреть их, если приглядишься. Те же материалы используют в огниве. Я щёлкаю пальцем, высекаю искру и…

Мгновение — и крохотная вспышка огонька обратилась в пламя, что окутало руку колдуна. Живое, словно настоящее, оно плясало на ладони, но Морен не чувствовал исходящий от него жар. Впечатлённый, он едва мог поверить в увиденное, а Каен торжествующе улыбался, и созданное им пламя отражалось в горящих восторгом глазах.

— Вот и магия, — произнёс он. — Огонь настоящий, если я коснусь им дерева — оно загорится. Я кинул в вас подожжённой головешкой.

Пока поражённый Морен пытался прийти в себя, Каен резким движением вывернул перчатку, стянув её с руки и затушив пламя. Бросив её обратно, он направился к своему столу, пытаясь совладать с улыбкой триумфа, что то и дело отражалась на его лице. Морен снова огляделся.

Ещё когда они говорили, он цепким, внимательным взглядом изучал комнату, рассматривая пучки свежих и высушенных трав, ножи и инструменты, торчащие из карманов Каена, пытался прочитать корешки книг или понять назначение приборов, что тут и там попадались на глаза, но неизменно терялся в догадках. Теперь же, окончательно сбитый с толку, решил спросить прямо:

— Чем именно ты занимаешься?

— Всем понемногу, — ответил Каен. — Мне интересны без преувеличения все сферы знаний. Медицина, травничество, алхимия, астрономия, инженерное дело. Последнее приносит основной доход: я создаю оружие и разного рода приспособления, вроде этих перчаток, под заказ и на продажу. В чём-то я более преуспел, в чём-то менее, но вряд ли найдётся сфера, что не была бы мне интересна. Я хочу изучить этот мир во всех его проявлениях.

— Так почему бы не жить в городе?

Каен поморщился.

— Городской шум меня отвлекает. К тому же в городе сложнее найти нужные компоненты. Здесь я могу выйти из дома, сходить в лес и нарвать тех же одуванчиков, а в городе надо искать травника, который мне их продаст.

— А я думаю, ты боишься привлечь внимание Церкви, — предположил Морен, разглядывая начищенные до блеска хирургические ножи. — Для практики медицины необходимо разрешение епархия. А получив его, ты обязан работать на Церковь и оказывать услуги врачевателя. Дай угадаю: епархий понятия не имеет, чем ты тут занимаешься?

Каен остался недоволен догадкой. Он стиснул челюсти, из-за чего острые скулы выделились ещё сильнее, но, помолчав немного, наигранно усмехнулся.

— А ты умный. Обычно я не люблю умных — их дурить сложнее, — но с тобой, думаю, мы подружимся. Так в чём же я просчитался? Где допустил ошибку, раз всё-таки привлёк внимание Церкви, пусть и спустя пару лет? Да ещё и настолько заинтересовал их, что они прислали тебя. Признаться, это лестно.

— Не обольщайся, я всего лишь проезжал мимо. Настоящая магия или нет, староста Теменек хочет, чтобы ты покинул деревню.