Скитальцы

Из прозрачных, как хрусталь, вод вышли два нагих человека. Золотистая кожа влажно блестела, мгновенно обсыхая под обжигающими поцелуями солнца. Под ней перекатывались крепкие, гармонично развитые мускулы.

Тело женщины манило соблазнительными изгибами. Волосы цвета золота струились по спине мокрыми прядями. Карие глаза соперничали по красоте с глазами лани.

Мужчина – высокий мускулистый воин. Короткий ёжик тёмных волос открывал скуластое лицо с прямым носом и серо-стальными холодными глазами.

Они упали на песок, подставив тела солнцу и лёгкому бризу, едва шевелившему листья на деревьях. Мужчина тут же привлёк женщину к себе и начал целовать. Привыкшие к мечу грубые ладони скользили по бархатной коже, бесстыдно исследуя все изгибы, выпуклости и впадины. Женщина не сопротивлялась, но и не отвечала на нежные ласки.

Неожиданно она отстранилась и легла на спину.

– Прости, – произнесла. В голосе звучала печаль. – Прости, что не смогла выполнить обещание.

– О чём ты?

– О детях… Я обещала родить тебе сына.

– А себе дочь, – подсказал мужчина.

– По-видимому, наши желания не исполнятся.

– Тебя это расстраивает?

– А тебя нет?

– Но ведь прошло только десять лет! У нас вечность впереди, разве не так?

– Пусть внешне это не заметно, но мы стареем… Я думала, что благодатный климат юга поможет мне зачать. Но десять лет – немалый срок. Сколько ещё ждать?

– У тебя есть сын. Есть два внука и внучка. Неужели, невозможность понести так тебя расстраивает? – мужчина вновь потянулся к женщине и заключил в объятия. Она уткнулась лицом в широкую грудь с твёрдыми рельефными мышцами, и обиженно пробормотала:

– Я хочу ещё детей. Хочу подарить тебе сына. Хочу качать на руках дочь… Хочу ещё раз познать радость материнства! За что боги рассердились на меня?!

– Не расстраивайся, милая… Ты ещё родишь, вот увидишь! Я сделаю тебе ребёнка, только не печалься. Хочешь, попробуем прямо сейчас?

– Ах, Ди, – засмеялась женщина, – так бы прямо и сказал, что хочешь меня… И не нужно для этого искать предлог.

– Я всегда хочу тебя, и ты это знаешь, – улыбнулся мужчина и подмял женщину под себя. Она тут же с готовностью широко развела колени, принимая его. – Я люблю тебя, Санни… Люблю больше жизни… Люблю твои волосы – их запах сводит меня с ума… Люблю твои изумительные глаза… Обожаю целовать твои прекрасные уста… Держать в руках твои великолепные груди… – шептал мужчина между поцелуями, медленно двигаясь в такт словам. Женщина тихонько постанывала от удовольствия, закрыв глаза и откинув голову. Стройные длинные ноги крепко обвились вокруг талии мужчины, руки обнимали шею. – Ты… моя… навеки…

Темп убыстрился. Дыхание мужчины участилось. Из груди тоже начали вырываться стоны наслаждения.

Но вот оба замерли, содрогаясь в судорогах экстаза. А потом долго лежали, не размыкая объятий, обмениваясь лёгкими поцелуями.

Наконец, женщина прошептала:

– Нам пора возвращаться, Ди.

– Не будем спешить… Так надоел этот дворец! Нет, твой сын молодец и всё такое… Основал целое королевство, возвёл великолепный дворец, правит мудро и справедливо… Но придворная жизнь не для меня. Надоело безделье, сплетни, интриги… Давай, уедем?

– Уедем? – удивилась женщина. – Куда?

– На север. На юг. На запад. На восток. Мир велик. Вспомни, как мы встретились. Я и Патрик бродили по дорогам в поисках приключений…

– На свою голову и задницу, – усмехнулась женщина. – Соскучился по холоду, голоду, ночёвкам на твёрдой земле и подгоревшему, пахнущему дымом костра, мясу? Надоела мягкая перина, приелась изысканная еда? Капризничаешь, Дион!

– Да ты сама не прочь снова сесть в седло, Санриза, – усмехнулся мужчина. – Я-то ведь тоже теперь могу чувствовать тайные желания, не забывай об этом.

Виолка засмеялась.

– Значит, в путь, милый?

– В путь, любимая.

– Куда направимся?

– Куда ветер странствий понесёт.

Трактир у обочины

Трактир выглядел убого. Но это было единственное закусочное заведение на много кемов вокруг. Дион и Санриза оставили лошадей у коновязи и толкнули обшарпанную разболтанную дверь.

Внутри царили полумрак и духота. Нещадно чадили сальные свечи, наполняя спёртый воздух вонью горящего жира. Сквозь запыленные подслеповатые окошки с трудом пробивался дневной свет.

Обеденный зал пустовал. Лишь за несколькими столиками сидели посетители да в дальнем углу шушукалась компания подозрительных типов. Виолка сморщила нос и огляделась. Вековая копоть на стенах и пыльная паутина, свисавшая с потолочных балок, не располагали к приятному времяпровождению.

– Как тут мерзко, – произнесла с отвращением. – У меня даже аппетит пропал. Может, возьмём с собой и поедим на свежем воздухе?

– Мы давно не ели горячей похлёбки, – возразил Дион. – Диета на сухарях к добру не приведёт.

– Боишься заболеть? – усмехнулась женщина.

– Бессмертие не спасает от поноса, – философски заметил наёмник.

– Понос может напасть от местной похлёбки. Давай, купим окорок, хлеб и вино, и пообедаем где-нибудь в рощице?

– А может, рискнём? Я хочу похлёбку, – упорствовал Дион.

– Ладно. Но чтобы потом не жаловался.