Скитальцы Гора (ЛП)

Неподалёку от меня солдат сосредоточенно водил ножом по оселку. Помнится, сегодня была именно его очередь резать мясо. Другой парень, присев около Ины, взял её руки и, положив ей на затылок, поправил её позу, заставив держать спину ровнее. Затем он смотал с её талии свою верёвку и, перед тем как уйти, мокрым пальцем провёл по груди женщины, стирая болотную грязь. На сером фоне остался светлый след, в котором узнавался курсивный «Кеф». Ина смотрела на него, но она не осмеливалась убрать руки с того места, куда их уложил мужчина, который, весело рассмеявшись своей шутке, встал и направился по своим делам. Женщина переводила взгляд с него на меня, потом на отметину на своей груди, и обратно. Я не сомневался, что она понимала значение этого. Наверняка, дома у неё самой были девушки, которые носили такую же метку, рабыни-служанки, которых она не решилась взять с собой в дельту, чтобы не соблазнять мужчин, и оказавшись здесь без из услуг, оказалась в довольно затруднительном положении, будучи вынужденной сама расчёсывать свои волосы и надевать тяжёлые одежды. Когда её взгляд снова остановился на мне, я только убедился, что для неё не был тайной за семью печатями смысл этого символа. Однако вместо возмущения, она только ещё больше выпрямила тело.

— Можешь опустить руки, — бросил парень, присаживаясь поблизости.

Это был тот самый, который снял с её талии свою верёвку и написал на её левой груди курсивный «Кеф», уже вернувшийся без верёвки. Подозреваю, что он уже забыл, что это именно он оставил женщину в этой позе. В конце концов, освободить пленницу от этой позы мог бы любой из нас. Пожалуй, единственным, кто здесь не мог этого сделать самостоятельно, была она сама. Ина опустила руки, положив их на бёдра и, посмотрев на меня, довольно улыбнулась. Она не проявила ни малейшего желания, чтобы смыть или затереть отметку на своей груди. В данном случае, конечно, хватило бы пригоршни воды из болота или просто провести пальцами. Совсем по-другому бы выглядело дело, если бы эта буква была глубоко и чётко отпечатана в её плоти раскалённым железом, скажем, где-нибудь высоко на левом бедре, сразу под ягодицей. Клеймо курсивного «Кеф», было одной из самых распространённых меток, используемых на Горе для того, чтобы пометить рабынь. «Кеф» — первая буква в гореанском слове «Кейджера», чаще всего используемом для обозначения рабыни.

Назначенный на разделку рыбы по-прежнему занимался правкой своего ножа, плавно перемещая лезвие вперёд-назад и переворачивая с боку на бок.

Ина периодически окидывала меня жарким взглядом, а затем, словно смущаясь, стремительно отводила его в сторону. Я же не спускал а неё своих глаз, и когда она пыталась снова украдкой посмотреть на меня, перехватывал её взгляд, заставляя, смущённо улыбаясь, отводить глаза в сторону или опускать вниз. Но хватало её ненадолго, и вскоре я снова ловил на себе её заинтересованные взгляды. Кажется, эта соблазнительная пленница действительно была несказанно рада тому, что оказалась единственной женщиной в лагере, и была по-настоящему незаменимой среди нас. На самом деле, мне теперь даже казалось, что она бы с негодованием встретила бы появление среди нас другой женщины, особенно такой как она сама, полураздетой и в путах.

Ина немного приподняла голову, гордо задрав подбородок, но тут же, словно опомнившись, опустила её снова, но при этом довольно улыбнулась.

Интересно, спрашивал я себя, знала ли она, насколько ей повезло, что она была здесь одна, что с нами в лагере не было никакой действительно свободной женщины, такой, что до мозга костей пропитана всеми своими привилегиями и свободами. Трудно даже себе представить, как бы такая женщина могла ненавидеть её, как негодовала бы и ревновала к тому, как относились к ней и ценили её окружающие мужчины, к тому какое место она занимала в лагере. Подозреваю, что это мало чем отличалось бы от той ненависти, что питают свободные женщины к рабыням, к этим порабощенным существам, которых мужчины так любят, и которые действительно дарят им такое неописуемое удовлетворение, такое удовольствие и радость.

Внезапно тело Ины перечеркнула косая тень, и она застенчиво и покорно склонила голову. Мужчина, остановившийся перед ней, как мне показалось, просто заинтересовался меткой на её груди. Ина в тот момент, скорее всего, даже не поняла, кто именно это был, поэтому, когда он ушёл, она с любопытством посмотрела ему вслед. Судя по тяжёлому возбуждённому вздоху, она его очень хорошо узнала за прошлые несколько дней. Парень хорошо потрудился на ней, и женщина весьма отзывчиво реагировала на его напор. Он, как большинство его товарищей, был хорошо ознакомлен с тем, как следует доминировать над женщиной и как заставить её делать и вести себя так, как он того желал.