Скитальцы Гора

— Вперед! — командовал он. — Догнать косианских слинов! Они не должны сбежать!

— Помогите! — послышался отчаянный крик слева, с одной из шаланд, медленно уходившей под воду.

— Ломайте лодку на доски! — крикнул им кто-то. — Делайте плот!

Мужчины с затонувшей шаланды уже были в воде, кто-то плавал, кому-то повезло оказаться на отмели и они стояли по грудь в воде.

— Возьмите нас к себе! — умоляли они.

Людей начали разбирать по другим плавсредствам, многие из которых и так уже было опасно перегружены.

— Вперед! — орал офицер. — Быстрее! Они не могли уйти далеко.

— Там впереди тростник сломан в двух направлениях, — сообщил впередсмотрящий.

— Разделимся, — ответил командир.

Сзади нас нагонял еще один отряд. До нас долетали их крики.

Я снова задергался в своих путах.

Пожалуй, теперь Сафроник и Серемидий могут с чувством выполненного долга отпраздновать свершившееся возмездие. Когда-то, несколько лет назад, они были сторонниками Цернуса из Ара, моего врага, в результате политических и экономических интриг которого, с трона Ара был свергнут Миний Хинрабий Тэнтиус, в результате чего Убаром Ара стал сам Цернус, хотя и происходил он всего лишь из касты Торговцев. Правда и сам он на троне просидел очень недолго, будучи свергнут прославленным Марленусом из Ара, который, возвратившись в город, быстро нашел поддержку среди горожан. Цернуса убил кюр, существо, уроженцем Гора не являющееся, а Сафроник и Серемидий, осужденные за измену, были закованы в цепи и проданы на галеры, откуда, как я теперь понимаю, были выкуплены кем-то сильно заинтересованным в подобных личностях. Сафроник прежде занимал должность капитана таурентианцев, элитной стражи, охранявшей в Аре дворец Убара. А Серемидий в то время возглавлял всю армию Ара. До меня, конечно, доходили слух, что некто по имени Серемидий ныне занимал пост верховного генерала Ара, но я даже представить себе не мог, что это мог оказаться все тот же Серемидий времен Цернуса. На Горе, как и в любом другом месте, хватает однофамильцев и одноименцев. Например, имя «Тэрл» весьма распространено в северных широтах Гора вообще и в Торвальдслэнде в особенности. Кстати, Серемидий еще и был родом с Тироса. Это может показаться невероятным, но вот такого проходимца снова подняли на самый верх в иерархии Ара. Мне трудно чем-то объяснить подобный нонсенс кроме как отсутствием в городе Марленуса, и интригами заговорщиков. То, что это действительно был тот же самый Серемидий, для меня стало совершенно ясно, когда в палатке командующего армией Ара, куда меня доставили в полночь для допроса, я с удивлением увидел Сафроника, того самого.

Я предстал перед ним на коленях, голым, со связанными за спиной руками. Теперь стало понятно и то, как в том тубусе, что я с таким риском доставил в Форпост Ара по поручению Гнея Лелиуса, оказалось письмо с обвинением меня в измене и шпионаже в пользу Коса. Самого Сафроника в Аре я, конечно, видеть не мог. По-прежнему оставалось загадкой, был ли вовлечен в измену, расцветшую махровым цветом в Аре сам Гней Лелиус. Все, что я знал о заговоре наверняка, это имя одного из предателей. Эту информацию я получил из расшифрованной переписки, захваченной в Брундизиуме. Предателем оказалась женщина, и звали ее Талена. Когда-то она была дочерью Марленуса из Ара, пока тот не отрекся от нее. Насколько я успел узнать, с тех пор ее положение в Аре поправилось и даже пошло в гору. Талене вернули гражданство, а кое-кто даже, пока шепотом, заговорил о ней, как о возможной Убаре.

— Я так понимаю, что меня теперь убьют? — поинтересовался я у вошедшего Сафроника, когда с меня сошла первая оторопь.

— Нет, так просто Ты от меня не отделаешься, — рассмеялся генерал. — Для начала я пошлю тебя в дельту.

Глава 5 Ул

— Я должен срочно поговорить с вашим командиром, — в который уже раз напомнил я дежурившему около меня солдату.

— Твою просьбу я ему передал, — проворчал тот. — Теперь сиди и помалкивай.

Пришлось снова откинуться спиной на мокрый песок.

Мне казалось, что мои зубы скоро начнут крошиться, так крепко я их сжимал, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Полчища насекомых, просто кишели на моем теле, кусали, жалили, щекотали. Дико зудело все тело, из всех желаний осталось только одно — почесаться. Вот только к моему великому сожалению, руки мои были связаны сзади. Все что мне оставалось, это ерзать по песку, пытаясь унять проклятый зуд. Как-то раз мне рассказывали про старинную пытку, когда человека выставляли голым на съедение насекомым. Признаться, раньше меня брали сомнения, что человек от этого мог сойти с ума, теперь я был склонен в это поверить. На какое-то время успокоив зуд я замер лежа на боку, и повернув голову вверх посмотрел в небо. Звезды и две из трех гореанских лун равнодушно взирали сверху на маленький пятачок относительно сухой земли, затерянный следи бескрайних болот дельты Воска, усыпанный человеческими телами. В нескольких шагах от меня послышался крик боли и последовавший за ним звонкий шлепок ладони по голому телу.