Скитальцы Гора

— Кольцо облавы вначале может быть в несколько пасангов диаметром, — сказал посыльный.

— Здесь, то же самое! — воскликнул я.

При такой охоте, кольцо облавы постепенно сужается, в результате сотни животных могут быть согнаны в специально приготовленное для них место. Крестьяне из разных деревень иногда объединяют усилия, чтобы проводить подобные облавы. Бывает, что животных, заказанных для арены, этим способом принуждают собраться в каком-то конкретном месте, а потом огнем и копьями их загоняют в сети или клетки.

— Именно поэтому, — сказал я офицеру, — вам сейчас нечего бояться ренсоводов. Они не настолько глупы, чтобы лезть внутрь кольца облавы. Зато мы сейчас оказались прямо в центре этого кольца! А ренсоводы придут позже. И вот тогда вам уже стоит их опасаться!

— А-а-а-а! — дико крича, со стороны болот из темноты появился какой-то мужчина и, отчаянно размахивая руками, бросился к отмели.

— Это же часовой из одного из ваших пикетов! — воскликнул посыльный.

Внезапно, в нескольких футах справа и позади него от него из-под воды, показалась голова, а затем длинная шея и спина болотного тарлариона. Через мгновение слева от солдата вынырнул еще один ящер, на этот раз это был длиннотелый коротконогий тарларион. Насколько я мог судить, ни одно из животных мужчину не преследовало. Теперь уже мы могли видеть множество, то тут, то там бороздивших воду спин других животных.

— Отвести пикеты на остров! — дурным голосом заорал Лабений.

— Несите огонь! — вторил ему посыльный.

— Нет! Только не огонь! — успел крикнуть я, как в мой рот опять воткнули кляп и быстро закрепили на месте жгутом.

Конвоир, грубым толчком опрокинул меня на спину, привязал за шею к швартовному колу и умчался на помощь к своим товарищам, оставив меня в одиночестве. Первым делом, я попытался подогнуть колени. Бесполезно, охранник просто растянул меня между двумя кольями. Еще некоторое время я потратил на борьбу с наручниками. Дурацкая затея. Все что я мог сделать, это немного повернуть и запрокинуть голову, чтобы видеть происходящее. Мужчины носились по берегу с факелами и копьями, нападая на тарларионов, просто кишевших в болоте и на прибрежной отмели. Крики задора, ярости, ужаса, боли доносились со всех сторон. Неподалеку от меня несколько солдат яростно вонзали копья в тело огромного ящера. Другие отчаянно размахивали факелами, пихали их вниз, в морды выползавших чудовищ. Из болота окружающего остров, на сушу карабкалось все больше животных, подталкиваемых сзади напирающими из воды телами. Люди и тарларионы на острове уже перемешались. Вон солдат отмахивается факелом от одного ящера, в то время как другие спокойно ползут мимо него. Животные все прибывали, на острове стояла толчея, словно здесь роились некие огромные насекомые. Некоторые, подвергшись нападению людей, огрызались, остальные, по большей части никак не реагировали на присутствие среди них двуногих карликов. Большинство повреждений людям, как мне казалось, было нанесено не зубами ящеров, а их беспорядочно метающимися из стороны в сторону гигантскими хвостами, удары которых, если попадали, могли сломать конечности, отбросить человека на ярды в сторону, под ноги все прибывающих чудовищ. Все эти животные, выползшие на остров, в большинстве своем не проявляли агрессии или угрозы. Они приплыли сюда не ради нападения, не для охоты и не за добычей. Они ходили, ползали по клочку суши, сталкивались друг с другом, переплетались, извивались, перемещающееся то в одном, то в другом направлении. Лично мне было прекрасно видно, что они просто озадачены, сбиты с толку. Их жизненный опыт ничем не мог им помочь, они просто оказались не готовы, впрочем, то же самое касалось и воинов Ара, к этому хаосу, этому шуму и мельканию огней. Конечно, они, не больше чем люди, ожидали этого, более того, я был уверен, что животные были даже более обеспокоены, взволнованы или смущены происходящим, чем люди. Я замер в ужасе, вжался в песок спиной, когда, внезапно, длинная, тяжелая, покрытая чешуей коротконогая туша проползала прямо по моему телу.

— Больше огня! Больше факелов! — надрывался в крик какой-то солдат.

Я изо всех сил дергал руками, запертыми в наручниках, и ногами, привязанными к колу, в попытках вырвать себе хоть немного слабины. Я яростно извивался, но оставался абсолютно беспомощным, как того хотели мои тюремщики.

— Больше факелов! — донесся до меня еще один крик.

Я попытался заорать, на кляп гасил все звуки. В отчаянии я начал жевать промокшую тряпку, выталкивать ее языком, но она плотно сидела во рту, надежно удерживаясь на своем месте привязью. Извернувшись, я начал бешено тереться лицом по песку, стараясь ослабить, сместить, подвинуть привязь. Напрасный труд. Все мои попытки привлечь хоть чье-нибудь внимание, окончились ничем, никто даже не смотрел в мою сторону. Я мог только придушенно мычать. Язык болел. Щека горела. Все тело было покрыто песком и потом. Еще один ящер выполз из воды рядом со мной. Его длинное тело поднималось над песком всего на несколько дюймов.

— Зажгите больше факелов! — услышал я чей-то крик.