Скитания

Вечером стали известны некоторые подробности. Парашютисты потребовали поддержки огнем артиллерии, чтобы хоть как-то сдержать натиск американской пехоты. Поэтому все шесть 105-миллиметровых орудий были попросту сведены в батарею. Артиллерийского офицера выслали на берег, откуда тот и управлял огнем. Герберу было известно, что на тральщиках осколочно-фугасных снарядов очень мало. Эта небольшая огневая поддержка не оказала парашютистам сколько-нибудь существенной помощи. К тому же командир вновь и вновь посылал их в пекло боя. Истекая кровью, парашютисты отражали непрерывные атаки американской пехоты и налеты авиации.

***

Красные кресты на крышах госпиталя обладали большой притягательной силой. Поскольку здесь и стали собираться всевозможные представители полусолдатских профессий: финансисты, строители, морские чиновники. Некоторые из них даже старались быть полезными. Они переносили раненых, помогали на кухне. До сих пор они занимались выплатой жалованья, отлаживали компасы, строили бункеры и огневые точки. А теперь им приходилось опасаться, как бы в их руках не оказались винтовки.

Среди них были и такие, чей страх вызывался другими причинами. В числе вспомогательных санитаров оказался, например, мужчина, служивший ранее военным прокурором пехотной дивизии, дислоцировавшейся в районе Сен-Мало, который передал в руки гестапо многих французских граждан. Однажды утром во дворе госпиталя неожиданно появилась группа гражданских лиц с красными повязками на рукавах. Все они были вооружены. Буквально в течение нескольких минут они отыскали военного прокурора и увели с собой. Вскоре в ближайшем лесу раздался ружейный залп. Маки отомстили за себя.

В госпитале царило большое возбуждение. Случившееся было явным доказательством того, что конец власти оккупантов приближается.

***

Гербер был неприятно удивлен, когда в палате вдруг появился лейтенант фон Хейде. Его посещения он ожидал менее всего.

Хейде запросто присел на край кровати. Однако сестра Жанни согнала его, и ему пришлось принести стул.

— Представьте себе, Гербер, я обежал весь госпиталь! Здесь никто ничего не знает. Спросил одного болвана в чине фельдфебеля, где тут лежит раненый обер-фенрих Гербер. И что бы вы думали ответил мне этот парень? «Наверняка в одной из палат, молодой человек!» Можете себе представить?! Обращается к морскому лейтенанту: «молодой человек»! Такого оболтуса я бы никогда и ефрейтором-то не сделал! — Он засмеялся, как заблеял.

На лице Гербера не дрогнул ни один мускул. Но лейтенант, казалось, не обратил на это никакого внимания. Без всякой остановки он продолжил:

— Послушайте-ка, Гербер! Американцы всего в шести километрах от большого рейда. Завтра на рассвете мы выходим в Гернси всем отрядом. Вы, конечно, пойдете с нами. Сегодня вечером в пришлю четырех человек с надувной лодкой. Сестра подвезет вас до шоссе, идущего вдоль побережья, а там мы вас встретим. В госпитале вы сможете лежать и на Гернси. Отличное местечко, да вы и сами знаете! Через несколько недель вы снова будете на корабле. Между прочим, вы представлены к званию лейтенанта, а мы скоро снова пойдем на всех парах вперед, пока американцы не будут отрезаны…

Гербер все еще молчал. Хейде сделался нетерпеливым:

— Вы что же, черт побери, собираетесь здесь подыхать? Для нас важен каждый толковый человек. Война еще долго не закончится. Наверняка теперь будут применены Фау-2. Шурин рассказывал мне, что сейчас ведутся интенсивные работы над новым секретным оружием. Отличная штука! Лондон может быть одним ударом стерт с лица земли. Самое большее, еще два месяца, и дела пойдут совершенно по-другому!

Герберу была знакома подобная болтовня, и она начала его бесить.

— Это чрезвычайно утешает, — заметил он с иронией.

Хейде низко склонился над его постелью и прошептал:

— Я, собственно говоря, не имею права рассказывать об этом, но, если вас это волнует… Мы не останемся на островах. Готовится большое дело. Весь отряд и еще не6сколько скоростных кораблей пойдут в Вильгельмсхафен! Дружище Гербер, на рождество мы снова будем на родине! Отпуск и хорошенькие девушки, немецкие девушки… Совершенно доверительно: шеф должен лететь в Киль для уточнения деталей. Думаю, что парочку орденов за такое дело можно отхватить запросто… Ну что, аппетит еще не разыгрался?

Гербер понял все. Хейде собирался сагитировать экипажи оставшихся кораблей на осуществление бессмысленного мероприятия. Прорыв в Вильгельмсхафен означал путь в сотни километров по Ла-Маншу, буквально кишевшему кораблями союзников.