Скитания

Гербер прежде разглядывал в бинокль это местечко. До войны Сен-Серван был монастырем, а в путеводителе о нем писали как о местной достопримечательности. Несколько раз он собирался туда съездить, но так и не выбрался. И вот теперь оказался здесь в качестве пациента.

На следующий день перед обедом был назначен обход врача. Сестры и санитары провели обычную в таких случаях подготовку, затем в палату прикатили передвижной столик с перевязочным материалом и инструментами. Вслед за ним появился пожилой мужчина, небольшого роста, с умными глазами, смотревшими сквозь очки в золоченой оправе. Быстрыми короткими шагами он переходил от кровати к кровати. Доктор Ферре работал в операционной день и ночь. Обработанных им раненых укладывали на свободные койки. И вот теперь он разыскивал своих подопечных по всему госпиталю.

Чтобы облегчить эти поиски, один из приставленных к доктору санитаров писал на стене у кроватей, на которых лежали его пациенты, большую букву «Ф». Эта буква появилась и над кроватью Гербера.

Сестра Жанни очень осторожно сняла с ноги Гербера повязку с засохшей кровью. Она старалась не причинять ему при этом боли. И все же Герхарду пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Доктор Ферре начал очищать стерильными тампонами выпачканную кровью голень. Сквозь стекла очков он внимательно осмотрел рану.

— Хорошо, — сказал он.

Сестра Жанни протянула ему марлевую салфеточку.

— Все готово? — спросил врач, прежде чем наложить ее на область раны.

Жанни обмотала голень бинтом и улыбнулась Герберу. За ней стоял санитар с черными усиками и большими руками. Судя по его нарукавным нашивкам, он имел звание штабс-ефрейтора.

Гербер вскрикнул, когда санитар ухватил его за ногу и начал обматывать ее бумажной лентой.

— Потерпи же немного, — буркнул он.

Состояние Гербера понемногу улучшалось. Питание было хоть и не прекрасным, но достаточно калорийным. Сестра Жанни прикатила ему кресло на колесиках, и с его помощью он мог передвигаться по палате и по коридору, несмотря на крепко обмотанную ногу.

Часто, особенно по ночам, он страдал от сильных болей. Рана затягивалась медленно. Несколько мелких осколков сидели еще в мягких тканях, со временем их тоже должны были удалить.

***

Все больше и больше раненых поступало в госпиталь Сан-Серван. палаты были переполнены, даже тяжелораненые подолгу лежали на носилках.

Вместе с ранеными поступали и новости извне. Поспешно стянутые немецкие части предприняли попытку отрезать прорвавшихся под Авраншем американцев. Попытка оказалась безуспешной. Подобно раскрытому вееру, армии союзников продвигались по Северной Франции. Их танковые дозоры появились уже на Луаре.

С боями шаг за шагом американцы приближались и к Сен-Мало. При этом они не торопились. Сведение собственных потерь до минимума было для них, по всей видимости, делом более важным, чем быстрое продвижение вперед. По местам сосредоточения более или менее крупных немецких соединений и частей они наносили предварительные массированные артиллерийские и бомбовые удары.

Полк парашютистов, занявший позиции на окраине города, оказывал им ожесточенное сопротивление. Однако у парашютистов не было ни танков, ни артиллерии. Для укрытий они использовали каменные стены и строения, в результате чего американской пехоте наносились тяжелые потери.

Рейд по-прежнему находился под непрерывными ударами авиации. Паром и старый парусный трехмачтовик, прекрасная посудина, были потоплены. «Хюкстер» тоже покоился на дне моря. Имея опознавательные знаки госпитального судна, видимые на далеком расстоянии, он стоял на якоре на значительном удалении от боевых кораблей. И все же один из «тандерболтов» сбросил на безоружный корабль бомбу среднего калибра. К счастью, на его борту не было раненых. А команда добралась до берега на шлюпках.

Поскольку в Сен-Серване не хватало врачей и санитаров, был использован персонал с «Хюкстера». Среди врачей оказался толковый хирург, который сразу же взял на себя значительную долю работы в операционной. Командиром корабля был майор медицинской службы, занимавшийся исключительно административными вопросами. А поскольку здесь и руководить-то было, собственно, некем, он только путался у всех под ногами.

10 августа, пополудни, в Сен-Серване послышались орудийные выстрелы. Над высоткой полетели снаряды. «Это, наверное, ведут огонь орудия 24-го отряда тральщиков», — подумал Гербер. По темпу стрельбы можно было определить, что орудия всех тральщиков вели залповый огонь.