Скитники

— Спорить не буду, возможно, и не Светлана Николаевна первой выявила. Это и не важно. Недра принадлежат государству, и золото является его собственностью. Вы, любезный Корней Елисеевич, не волнуйтесь. Пусть ваш Горбун будет как бы первоисточником, а Светлана Николаевна первооткрывателем, хорошо?

— Да Горбуну все равно, второй он источник или первый. Помер давно.

— К чему, голубчик, в таком случае так нервничать? Нам ведь, пожалуй, и премию дадут, — увещевал проводника деликатный техник.

* * *

— Мальчики, завтра отдыхаем — заслужили! — объявила Светлана Николаевна за ужином. — Хорошо бы заодно свежим мяском разжиться. Стыдно тушенкой питаться в таких местах, товарищи мужчины, — добавила она, выразительно глянув при этом на Корнея.

Проводник молча встал и ушел к водопаду. Через полчаса вернулся с дюжиной радужных хариусов, насаженных на гибкую ветку, с рогулькой на конце. Сноровисто почистив, поджарил рыбу на сковороде.

— Вот это мужчина так мужчина, молодец! — игриво поводя бедрами, похвалила начальница, отправляя нежные ломтики в рот.

— Да уж, с Корнеем не оголодаем, — согласились, облизывая пальцы, рабочие.

Утром один из них, по прозвищу Рябой, имевший в экспедиции репутацию лучшего стрелка, взял карабин и ушел с долговязым Степаном промышлять мясо. Ему давно нравилась Светлана, и он всячески стремился заслужить ее внимание и одобрение.

Забравшись на скальный останец, Рябой обследовал в бинокль окрестные склоны и обнаружил семью лосей, жировавших на поляне в полуверсте от их наблюдательного пункта.

Чтобы не спугнуть стадо, охотники решили зайти с подветренной стороны. Пока обходили по буреломам и нагромождениям камней пастбище, там разыгралась настоящая трагедия. Выйдя к месту, они увидели, что трава вытоптана и залита кровью, а там, где совсем недавно паслись лоси, лежал медведь, а на нем могучий сохатый со смятыми, еще не окостеневшими «лопатами» рогов. Его передняя нога глубоко засела в груди косолапого, разорвав тому легкие и артерию. Но и медведь успел, прокусив шею, нанести лосю смертельную рану. Победителя в этой схватке не оказалось.

— Вот это да! Нынче фарт сам в руки прет. Вчера — куча золота, сегодня — куча мяса! — воскликнул повеселевший Рябой.

Мужики, хотя и радовались так легко доставшейся добыче, с сочувствием взирали на лежащих в обнимку исполинов. Вместе с состраданием они испытывали и уважение к обоим — погибли достойно в открытом, честном бою.

Когда охотники приблизились, лось с усилием открыл глаза и тихо простонал. Рябой для верности выпустил в каждого зверя по пуле. Удостоверившись, что звери мертвы, по-хозяйски осмотрел, ощупал туши. Довольно улыбнулся: «Жирные!»

Вынул из сапога длинный узкий нож, мастерски освежевал добычу. Потом осторожно распорол медведю брюхо, опростал от внутренностей и отрезал от теплой, дымящейся печени два больших куска. Не жуя, оба стали жадно глотать красно-коричневый студень с хлебом. Насытившись, разделали туши на некрупные, килограммов по пять, куски.

— Зараз не унести. Что сперва? — спросил Степан, раскрывая горловину мешка.

— Топтыгина, конечно. Лосятиной Светлану не удивишь. Скажет: «Не велика доблесть — лося убить». А принесем медведя, так ей и крыть нечем.

— Ну и башка у тебя, Рябой! Ох, утрем нынче Корюшке нос.

Увидев на разостланном брезенте гору медвежьего мяса, Светлана Николаевна в восторге заверещала:

— Какие вы молодцы! Вот это полновесная мужская работа! Такого зверюгу уложить — это не харюзят таскать. Тут нужна особая доблесть, — бросила она многозначительный взгляд на сидящего у костра Корнея.

— Напрасно вы попрекаете. Мы медведей не стреляем и не едим. Медведь — брат человека, только волосатый. Так меня дед учил, — тихо, но твердо сказал скитник, глядя на нее в упор.

— Вы, ребята, суп варите, а я отбивные приготовлю, на сковороде поджарим, — командовала начальница, словно не слыша проводника.

В лагере царило праздничное возбуждение. Рябой угощал всех остатками сырой печенки, а Корнею, оскалившись, сказал с ехидством:

— Извини, кореш, на тебя не хватило. Как-нибудь в следующий раз.

— В твоих кудрях уже зима поселилась, а ведешь себя, как дитя малое, — беззлобно отозвался тот.

Пока Степан со Светланой готовили свеженину, Рябой сходил с рабочими за следующей порцией мяса. В береговой линзе вырубили ледяную пещерку, выстлали дно брезентом и сложили в природный холодильник все без остатка. Вход завесили плащ-палаткой и придавили валежиной. Теперь мясо не пропадет.

Корней чувствовал себя неуютно. Он ушел на мыс. Сидя на берегу озера, долго отрешенно наблюдал за мерцанием прозрачных крыльев стрекоз в лучах солнца. Насекомые летали парами. Гоняясь друг за дружкой, они то взмывали, растворяясь в воздухе, то падали вниз, зависая над самой водой. Легкие дуновения ветерка, больше похожие на дыхание, даже не поднимали ряби, лишь поглаживали воду и ласкали лицо. Серебряным дождем рассыпалась под водой распугиваемая кем-то мелкая рыбешка.