Скитники

Дальше на отмели стояла, нахохлившись и нацелив вниз клюв, цапля. Она подозрительно покосила желтым глазом и на всякий случай отлетела в глубь заводи, обрамленной деревьями с городищем гнезд, по три-четыре на каждом.

Лодки меж тем упрямо продвигались к громадам пепельных хребтов, изрезанных лабиринтами ущелий. В глубоких разломах и нишах виднелись белые отметины снега. Горная, неприступная страна! Все здесь было необычно. Дико, очень дико и голо кругом. На скалах выживали одни желто-серые лишайники.

Там, где русло прорезало нагорье, берега вздымались ввысь на сто пятьдесят-двести сажен и были так близки друг к другу, что солнце в эти каменные теснины заглядывало лишь в полдень. В эти часы на речных бурунах, высоко подпрыгивая, метались слепящие блики. Береговые стены изрисованы ломаными слоями пород: то светлых, то темно-желтых, то красных. Перед путниками как бы раскрывалась своеобразная летопись, запечатлевшая несчетное число лет жизни на земле, но люди не задумывались об этом и видели просто теснину, через которую надо побыстрее пройти.

Попав в столь мрачное, неприютное царство, они даже оробели от обступившего их холодного, неприступного величия.

На каждой стоянке шебутной Лешак бегал по ключам мыть в поисках знаков золота песок. Но ничего путного в пробах не находил: в лучшем случае выпадали один-два знака.

Сжимаемая хребтами, река становилась все напористей и бурунистее. Кипя и пенясь, без устали мчала она свои воды по каменистому ложу. Сила течения местами была столь велика, что сквозь шум потока доносились глухие удары перекатываемых водой валунов.

С утра шлось полегче. К полудню же оживал дремавший в верховьях речки ветер, который, разгоняясь по узкой трубе ущелья, в союзе с течением, старался повернуть лодки вспять. Вероятно, другие впали бы от навалившихся преград в отчаяние, но непреклонные старообрядцы, невзирая ни на что, упорно продвигались вперед. Было в этих людях нечто превосходящее силу мускулов - это сила ДУХА, позволяющая совершать невозможное. Разом, наваливаясь на шесты, они рывками, толкали лодки вперед. Соленый пот заливал глаза, рубахи липли к спинам, а груженные дощанки вершок за вершком ползли к цели.

В местах, где течение было особенно стремительным, за шесты брались и бабы. Ловко орудовала им даже супружница Кирилла - толстушка Марфа. Несмотря на солидный вес и неповоротливость, она не уступала иным мужикам. Когда все изнемогали от усталости, делали остановки для отдыха.

На одном из порогов лодку с Никодимом развернуло поперек русла и, подхваченную мощным течением, разбило о скалистый прижим. Слава Богу, никто не утоп. Однако водой унесло немало полезной утвари. Больше всего расстроила утрата двух топоров и пилы.

Чем выше поднимались, тем строптивее, норовистее становилась речка. Вскоре она превратилась в череду водопадов. Упругие, лоснящиеся потоки, низвергаясь со ступенчатых уступов, ударялись о скальное дно и иступлено бушевали в выбитых за многие века каменных котлах, сотрясая своим ревом округу.

Над всем этим многоголосием висело белесое облако водяной пыли, орошавшее скалистые склоны гор. Путникам повезло. Выпал как раз тот редкий час, когда солнце заглянуло в теснину и над каждым водопадом зажглась лучезарная радуга - ворота в сказочный, но недоступный мир, из которого то и дело выпрыгивали хариусы, с цветистыми, словно отражения этих радуг, спинными плавниками. А вокруг со всех сторон отвесные стены, контуры которых теряются во влажной дымке. Сверху беззвучно ниспадают бело искристым бисером водопадики.

- Неужели все, дальше не пройти?!

Братия пригорюнилась. Дергаясь, подползла последняя, восьмая, лодка, с Маркелом. Осмотревшись, он, стараясь пересилить шум воды, прокричал:

- Будем искать волок. Я и Колода пойдем вон к той расщелине, а Никодим с Тихоном переплывайте речку и осмотрите противоположный берег. Потом решим, где сподручней обходить. Остальным пока отдыхать.

Разведчики вернулись только к вечеру. По правому берегу, который обследовали Никодим с Тихоном, обход оказался неудобным - расщелины слишком крутые. Решили пробиваться волоком по левому. Из стволов, застрявших во время паводков на береговых уступах, изготовили катки. К днищам лодок для большей сохранности подвязали полозья - обтесанные плахи. Подъем начали с утра.

Чтобы выбраться на пологий волок, пришлось часов семь затягивать лодки в верховья ключа, а потом уже покатили их по каменному плато до обширного снежника, образовавшегося в котловине между скальными грядами. Одна скала в этой гряде напоминала циклопическую голову плосколицего идола. Он уставился на людей, кривя рот в злорадной ухмылке.