Склад

Они вышли к остановке трамвая, который провез их вокруг корпусов общежитий. Заговорили они, только выйдя на променад, когда никто не мог слышать.

– Итак, – сказал Пакстон. – Сцена в кабинете Добса отдавала театральностью.

– Некоторое время назад Добс поручил Викраму работать над этой задачей с «Забытьём», – сказала Дакота. – Беда в том, что Викрам обещал ему луну с неба. Говорил, что мигом во всем разберется. Прошло несколько месяцев, а он так ничего и не смог. Добс перевел его на досмотр выходящих со склада. Это самая дерьмовая работа для сотрудника охраны. Эта да еще на поле для дронов.

– Да, Добс во время разговора со мной говорил кое-что о людях, которые от рук отбились из-за нездоровой любви к власти.

– Комплекс Наполеона, мания величия, – сказала Дакота. – Ты с Викрамом поосторожней. Он думает, что тебя взяли на его место. Хотя это вовсе не так. Просто ты появился как раз в то время, когда Добсу понадобились новые люди. Но Викрам будет копать под тебя, если решит, что сможет этим добиться твоего понижения и своего повышения.

– Чудесно.

– Он заноза в заднице, но рядовые его любят, – сказала Дакота. – Работает усердно, агрессивен, все делает по правилам, поэтому Добс не может его вышвырнуть в другое подразделение. По-моему, Добс об этом и не помышляет. Я вообще не знаю, о чем он думает половину времени.

– Понял, понял, – сказал Пакстон.

Когда они оказались у второго общежития, народу на променаде стало заметно меньше, по-видимому, не в связи с началом смены. Пакстон отметил это про себя. Пытался представить себе, в какое время народу на променаде больше всего, в какое мало. Все равно что смотреть на устройство сложной машины. Он не понимал, как она работает, но если долго смотреть, все же какие-то закономерности подметить можно.

– Можешь рассказать что-нибудь интересное о тюрьме? – спросила Дакота.

– Ничего там нет интересного, – сказал Пакстон.

Некоторое время они шли молча.

– Прости, – сказала Дакота.

Пакстон вздохнул:

– Да нет, ничего. Об этом все спрашивают. Сидят ли там насильники и убийцы? Нет. Я работал в месте с наименее строгим режимом, где сидели главным образом за гражданско-правовые преступления. Самые крутые из заключенных были вовсе не так круты, как о них думают. Я хочу сказать, тюрьма многому научила меня в плане разрешения конфликтов, но в целом там совсем не то, что показывают по телевизору.

– А-а, – протянула Дакота, даже не пытаясь скрыть разочарования.

Пакстону стало обидно. Глупое ощущение, но он стал соображать, что бы ей рассказать. И ему тут же вспомнилась одна история, от которой, впрочем, мороз по коже не шел.

– Ладно, – сказал он. – Есть одна история.

Дакота насторожилась.

– Каждое утро ровно в шесть звенит звонок, и все должны выходить из камер на поверку, – сказал Пакстон. – Была у нас пара заключенных, Титус и Мики. Пожилые, с придурью, держались особняком. Рассказывали, что собираются бежать, но никто им не верил. А следовало бы. Потому что однажды на поверке оказалось, что их нет. Пошли к ним в камеру, и оказалось, что нижняя половина Мики торчит из дыры в полу, голая задница, и ногами в воздухе дрыгает. Они с Титусом вырыли ход, и Мики в нем застрял.

– Погоди… он, что же, голый?

– Ну, да, – сказал Пакстон. – Они рыли, а землю спускали в унитаз. Не могу поверить, что никто не замечал, но по ночам, когда все были заперты по камерам, в блоке бывал лишь один охранник. Из соображений экономии. Глупо. Надо бы кому-то ходить по коридору, смотреть, чем заняты заключенные. Видимо, Титус пролез в этот довольно узкий ход первым, а он парень худой. Больше его не видели. А Мики чуть потолще, он не смог пролезть. Наверно, решил, что если разденется, то одежда не будет ни за что цепляться.

– Оказался слаб в точных науках.

– Дальше – лучше, – продолжал Пакстон. – Пошли мы с одним охранником вытаскивать Мики. Каждый ухватился за ногу, тянем. И оба валимся. Другой охранник получил сотрясение мозга. Оказалось, Мики знал, что дыра окажется для него узковата, стащил на кухне здоровый кусок сливочного масла и им обмазался. Не хотел рисковать.

Дакота рассмеялась.

– Боже мой!

Пакстон тоже посмеялся.

– Так он втиснулся в дыру и застрял намасленной задницей вверх. Пришлось его сначала вымыть, чтобы как следует ухватиться. Тут, знаешь, я не раз подумал, что хочу убраться к чертям с этой работы. Представь, торчит из пола голая всхлипывающая задница, а мы ее моем губками.

Дакота снова рассмеялась.

– Да, повезло тебе. У нас с таким не столкнешься.

– Приятно слышать, – сказал Пакстон.

Они вошли под своды «Живи-Играя». Дакота, по-видимому, знала, куда идет, Пакстон следовал за нею. Они поднялись по эскалатору, затем по другому и оказались в темноватом пассаже со старомодными игровыми автоматами, которые все еще работали. Из-за тусклого света и царившего здесь шума помещение казалось гораздо более пустым, чем было на самом деле.

– Зачем мы здесь? – спросил Пакстон.