Склеп, который мы должны взорвать

Гипноз — это слово звучит многообещающе. Темная волна накатывает внутри моего сознания, пытаясь разрушить искусственно возведенные преграды и вырваться из плена забвения. Возможно, и мне пошел бы на пользу сеанс у замечательного грузчика? Чудовищно жаль, что раскрыть перед ним свою личность я не имею права. Не хватало только добровольно поставить под угрозу общее дело. Остается лишь качаться в объятиях темной волны, надеясь, что когда-нибудь она вынесет меня на берег воспоминаний. Оно придет когда-нибудь — полное, абсолютное знание о самом себе, доведенное до финальной точки. Я буду осознавать каждый свой шаг в прошлом, чудесном аверхальмском и недавнем — в опостылевшем Городе… В конце концов докопаюсь, за что и когда угодил в ссылку и заслужил ли столь жестокое наказание. Справедливо я маюсь здесь или оказался невинной жертвой? Впрочем, это всего лишь мечты, во всяком случае, пока. Темная волна до сих пор не обладает достаточной мощью…

Вечно бормочущий поэт, осточертевшие бомжи, убогая обстановка… До чего же надоела тусклая. беспросветная реальность. Даже фею порой становится тяжело видеть.

Пора переменить обстановку. Хотя бы на несколько часов оторваться от привычной повседневности и понаблюдать за существом, которое до сих пор остается для меня загадкой. В грубости принца, в том, как он неприязненно смотрит в мою сторону, явно не доверяя и почти не скрывая агрессию, есть нечто манящее. По крайней мере, это выглядит интересней преклонения ведьмы, вежливой лести Клары Рудольфовны или равнодушия палача. Принц здесь дольше всех. Его привычное занятие состоит в саморазрушении. Вероятно, занятие это увлекательно. Довольно любопытный случай. Снова покатаюсь нынче с принцем по городским улицам, встряхнусь, отвлекусь от подвальной жизни. А сообщать ему об этом и спрашивать разрешения вовсе не обязательно.

Удачно и даже с некоторой долей грации проскальзываю в салон машины. К чему только не приспособишься, будучи невесомым и практически невидимым. Принц вместе с волшебником загружаются следом. А поэт остается во дворе, продолжать трудиться над своей бессмертной поэмой. Пускай самосовершенствуется дальше…

Интересно послушать, о чем говорят приятели, оставшись вдвоем… Можно было предположить, что они сразу же примутся обсуждать перспективы нашего предприятия, награждать нелестными характеристиками своих компаньонов и поливать грязью руководителя, то есть меня… Мужчины ведь не меньшие сплетники, чем женщины, в этом нет никаких сомнений. Однако любопытство остается неудовлетворенным. Такое впечатление, что моя личность им по барабану, да и возвращение на родину интересует их постольку поскольку. Перебрасываются пустыми, ничего не значащими фразами, усмехаются над тем, что вовсе не кажется мне остроумным. Заурядные горожане, у которых словно и не было никогда прекрасного прошлого в далеком краю.

Останавливаемся возле подъезда, волшебник распахивает дверцу.

— Ну, до послезавтра.

— Пока, — отвечает принц, и машина с места набирает скорость, стремительно покидая тихое дворовое пространство.

Куда он направляется? Домой, куда-нибудь развлекаться или, может быть, продолжать «рабочий день»? Похоже, именно третий вариант верный. За стеклом мелькают кирпичные бока новеньких домов — не слишком высоких, в пять-шесть этажей, с симпатичными башенками на крышах и аккуратными двориками.

Принц нажимает на кнопку какого-то устройства, вделанного в огораживающую двор светлую металлическую решетку. Потом открывает калитку, которая, пропустив посетителя, плавно закрывается. Что ж, остаюсь один, отдыхать на комфортном кожаном сиденье. Настанет день, когда принцу придется раскрыть свою тайну, я узнаю, почему его вышвырнули из Аверхальма. По крайней мере, я собью с него спесь, уверен. И волшебник тоже раскроет карты. Пока о нем известно лишь, что он перемудрил в своих профессиональных изысканиях. Возомнил себя исключительно выдающимся чародеем. Возможно, это выдумка, маскирующая преступление или тяжкий грех. С палачом и ведьмой все уже понятно. Двойная няня тоже обязательно разоткровенничается, ведь сестрички-чародейки особым умом и хитростью не блещут. И тогда…

*******