Сколько длятся полвека?

Мятежники, однако, убедился Берзин, быстрее извлекают военно–практические уроки. Разработали, не без участия германских инструкторов, схему наступления: четыре–пять часов артиллерийская обработка и бомбежка первых линий, пулеметный огонь с воздуха по вторым эшелонам и резервам, затем — атака. Ставка на огневое и техническое превосходство, нестойкость обороны нередко оправдывается. Получается полнейшее «чакетео» — по-русски: драпанье без оглядки. Чаще всего «чакетео» происходит, когда фронт держат анархистские колонны. Они — никуда не денешься — сила. Порой подрывающая, дискредитирующая республику.

Готов согласиться: «победить или умереть». Но — «убедить или убить»?! Или титаническая борьба с танцами: «Танцы — прелюдия проституции»…

Про Буэнавентура Дурутти слышали? Легендарная личность. Пускал в Барселоне подожженные трамваи, сидя в тюрьме спроворил похищение судьи и следователя… Проповедовал: анархия — мать порядка, дух разрушающий — дух созидающий. И вместе с тем: «отречемся от всего, кроме победы». Охотнее иных примерных социалистов принял комиссаров, проникся симпатией к нашему Хаджи [22] — я направил к нему советником… Недавно погиб при обстоятельствах странных…

Старик коротко отвечал на телефонные звонки и продолжал со Сверчевским.

— В обстановку под Мадридом введет комбриг Горев. По предварительным наметкам, вам командовать интербригадой. Первую возглавляет Клебер, вторую — Лукач. «По предварительным», ибо последнее слово за Марти. Интербригады — его епархия. Постарайтесь ему понравиться.

— Я не красотка из «Фолиберже».

— Ты — командир РККА и боец революции, — оборвал Берзин. И смягчаясь: — Свои представления о сложно и трудно помножьте на десять, пятнадцать… Чем скорее освоитесь, тем лучше. И чем меньше фанаберии, тоже лучше… Мои права отнюдь не безграничны. Хоть и главный, но — лишь советник.

Среди людей, к кому не мешает прислушиваться, Берзин упомянул Кольцова.

— Корреспондент «Правды»? — удивился Сверчевский.

— Это не единственная ипостась Михаила Ефимовича. Не разделяю его идеи насчет хорошо подготовленной и оснащенной дивизии, достаточной для разгрома Франко. Тогда бы Пятый полк — в нем не тысяча человек, как обычно, целых семьдесят тысяч, продуманная структура, неплохой комсостав — завершил бы кампанию!.. Упоминаю это, чтобы привыкли: здесь по любому пункту различные взгляды. Частное разногласие с Кольцовым не умаляет моего о нем мнения. Кстати, его воинское звание — бригадный комиссар. Надеюсь, Кольцов поможет вам сориентироваться на месте.

Сверчевский засмеялся.

— В Москве не менее как десяток раз слышал: «Сориентируетесь на месте». Тут — впервые. Когда и куда отбыть?

— В Альбасете. Завтра… Напоминаю: вы больше не комбриг Сверчевский, вы — генерал Вальтер. Приказ уже отдан.

Тому, кто пишет историю, не всегда удается перечитать собственные строки и прочитать чужие. Ему не до того. Время по–своему распоряжается поспешными заметками, иные страницы в назидание переписывает набело.

На рассвете 18 июля 1936 года диктор радиостанции в Сеуте раз за разом повторял: «Над всей Испанией безоблачное небо. Никаких новостей».

Само сообщение знаменовало зловещую новость, служа сигналом к мятежу против законного правительства Испанской республики. Несмотря на поддержку офицерского корпуса, Франко и его сподвижникам не удался пронунсиаменто [23], вымуштрованные колонны, марокканские части наткнулись на сопротивление народа. Они потерпели бы окончательный крах, если б народу хватило оружия и вокруг республики фактически не замкнулось кольцо блокады.

В августе 1936 года Советское правительство подписало предложенное Англией и Францией соглашение о невмешательстве в испанские события, намереваясь его придерживаться. Доколе будут придерживаться остальные подписавшие.

Сентябрь — месяц испытаний. Из Советского Союза в Испанию не поступило ни единой винтовки, ни патрона. Между тем Германия и Италия, используя Португалию как перевалочную базу, гнали танки и самолеты для Франко.

23 октября, когда невмешательство превратилось в очевидный фарс, советский представитель в Комитете по невмешательству заявил, что СССР «не может считать себя связанным соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников этого соглашения».

В Испанию под советским флагом прибыл первый пароход с вооружением. К середине декабря 1936 года — 136 советских самолетов, 106 танков, 60 бронеавтомобилей, свыше 60000 винтовок, 174 орудия и другое снаряжение.

Советская помощь была ощутима, но недостаточна. Грузы доставлялись с опозданием, с трудностями. Наши корабли торпедировались в Средиземном море итальянскими подводными лодками, расстреливались с воздуха. На пиренейской границе оружие задерживали французские власти, боявшиеся навлечь на себя гнев Берлина.