Сколько длятся полвека?

Гитлер и Муссолини еще не подготовились к большой войне, но уже набрали немалую боевую мощь; испытательным полем для нее стала Испания. А соглашение о невмешательстве — «охранной грамотой», обеспечивавшей безопасность коммуникаций. По данным итальянской прессы (явно преуменьшенным), только с декабря 1936 года по апрель 1937 года Франко получил свыше 4700 автомашин, 750 орудий, 100000 «волонтеров», сотни танков и самолетов.

26 апреля 1937 года, в день открытия весенней ярмарки, расположенная близ Бискайского залива Герника превратилась в окутанное пылью кладбище для более чем двух тысяч человек.

31 мая орудия главного калибра линкора «Адмирал граф Шпее» методичными залпами в упор разгромили беззащитно белевшую на средиземноморском побережье Альмерию.

Спустя десять лет на Нюрнбергском процессе Геринг покажет: «…Таким образом я получил возможность в боевых условиях убедиться, насколько техника соответствует задачам. Чтобы личный состав тоже мог приобрести известный опыт, я следил за постоянной заменой людей, то есть за тем, чтобы непрерывно направлялись новые люди, а прежние отзывались».

В преддверии мировой войны Гитлер и Муссолини решали триединую задачу: уничтожение Испанской республики Народного фронта, расширение зоны фашизма, превращение Испании в стратегический плацдарм и сырьевой резерв. Попутно совершенствовались офицерские кадры, приобретали необходимый навык штабы.

«Народному Комиссару Обороны Союза ССР Маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову.

От начальника Разведывательного управления НКО СССР армейского комиссара 2‑го ранга Я. К. Берзина [24]

Рапорт

В конце марта 1937 года принята группа испанских детей в количестве 72 человека и 6 взрослых испанцев (четыре педагога и две медицинские сестры). Дети для отдыха были помещены во всесоюзный пионерский лагерь «Артек», где они находятся по настоящее время… Для указанной группы детей совместно с московскими организациями мы приступили к оборудованию специального детского дома. Московским Советом для этой цели был передан дом на Большой Пироговской, 13.

…Учиться дети будут в 39‑й школе Фрунзенского района (Большой Трубецкой пер., 6/8)… Школа расположена от детского дома в 10 минутах ходьбы, причем дети никаких трамвайных линий не переходят…»

II

Прежде чем попасть в гостиницу с грохочущим лифтом, предстояло одолеть 176 километров от Валенсии до Альбасете. Перед тем получить удостоверение, что он — генерал Вальтер, получить парабеллум и форменную фуражку, получить в свое распоряжение «мерседес» — не слишком новый, с белыми призывными надписями на дверцах и крыше, получить шофера — маленького изящного испанца с буйно вьющимися волосами и с многоступенчатым именем, из которого Сверчевский выбрал самое короткое — Хосе.

Все «получить» заняли свыше трех часов. Знойное утро сменилось пасмурным полднем. Валенсия блекла, белые стены серели, красные крыши, едва закрапал дождь, почернели. Хосе осуждающе смотрел на небо.

Он почувствовал: лысый генерал оценил его мастерство и, воодушевившись, принялся рассказывать, причмокивая, жестикулируя, привскакивая на сиденье. Когда очень уж входил в раж, Вальтер брался за баранку. Так увлеченно вспоминают охоту или фронт, мальчишки пересказывают кинобоевик. Хосе говорил о женщинах. Вальтер убедился, что прочие темы не представляют для Хосе интереса.

На полпути пришлось свернуть влево, началась ухабистая, скользкая глина. У развилки машину задержал патруль. Проверив документы Вальтера, боец в комбинезоне обратился к шоферу:

— Вива…

Хосе закручинился. После недолгого раздумья стукнул себя по лбу и что–то выкрикнул. Вальтер разобрал лишь «артиллерия». Патрульный настороженно вскинул винтовку. Хосе вовсе сник. Вдруг, осененный, выпалил: «Авиация!»

Боец удовлетворенно опустил винтовку, сжал кулак в рот–фронтовском приветствии.

Значит, «вива» (да здравствует) — пароль. Отзыв что-нибудь наподобие «наша славная артиллерия». Хосе, владея нехитрым секретом универсальной конструкции, со второго захода попал в точку.

Переваливаясь с боку на бок, машина обогнала растянувшуюся колонну.

Батальон шел по трое, каждая шеренга на удалении от соседней. Люди с натугой передвигали ноги, глина налипла на ботинки. Плечи, точно плащами, укрыты одеялами, из–под них торчали винтовки. Впереди командир с такой же винтовкой на широком брезентовом ремне и с цветком, красовавшимся из ствола. Командир насвистывал, бойцы затягивались сигаретами. Не армейский строй, скорее — компания туристов.

Перед въездом в Альбасете промелькнула часовенка с постепенно сужавшимся белым шпилем. В нише покачивался почти игрушечный колокол. Вальтер обратил внимание на часовенку — в створе с ней неспешно летел «юнкере», первый для него германский самолет в закатном испанском небе.

Торопливые рукопожатия в штабе интербригад, рюмка коньяку, чашка кофе, непонятные вопросы на немецком, английском, на чисто русском: «Как там у нас, холодно?» Еще чашка кофе, снова коньяк.