Сколько нам еще жить?..

Вот появился свет автомобильных фар, полоснул по темному небу, послышался гул мотора. Бережно подхватив Ширали, Андрей шагнул навстречу ребятам.

— Потерпи, Ширали, — приговаривал он, — потерпи, дорогой… Видишь, ребята едут… Все хорошо будет, Ширали… Друг…

Ширали молчал.

…Вибрация в вертолете была сильной и Андрею очень хотелось взять Ширали на руки, но врач, сопровождающий раненого, не разрешил этого. В госпитале, куда доставили пограничника, все было готово к операции. Часы, проведенные Андреем в белом гулком коридоре, показались ему днями. Вскочил при мысли, что может быть Ширали требуется кровь для переливания? Ведь у них одна группа…

Пришел в себя, когда усталый хирург сообщил, что Ширали будет жить. Никогда Андрей не чувствовал себя таким счастливым!

…Зеленым простором расцветают по весне Каракумы, красный ковер маков ложится на предгорья, и могучие вершины Копетдага подпирают голубой небосвод. Алые зори и багровые закаты сменяют друг друга, и в глубоких ущельях звонко лопочут ручьи, блестя под солнцем серебряной кольчугой. Лучи солнца пронизывают воду и высвечивают на дне разноцветные камушки и зеленые нити водорослей.

Первыми на заставе имени Алексея Кравцова встречают солнце сторожевая вышка и кроны могучих платанов, что высоко вознеслись над белыми домиками заставы.

Затем солнечные лучи освещают бронзовый бюст того, кто застыл здесь на вечном посту, приобрел бессмертие…

Он как бы приглядывается к парням с зелеными погонами и вместе с ними несет нелегкую службу, —

Он — уже полвека…

Они — две весны…