Сколько стоит твоя смерть

– Я везде вожу ее с собой, – сказал Тахир. – Она из Индии. Там знают толк в подобных вещах.

Все время, что занималась кофе, я ощущала на себе взгляд кашмирца. Он наблюдал за каждым моим движением, словно в ожидании, что я совершу ошибку и тогда уж он сможет вдоволь поглумиться. Однако не дождется: если уж я в чем-то и являюсь экспертом, так это в кофе! Поставив перед Тахиром чашку с готовым напитком, я сказала:

– Можете оценить. Я добавила сахар, но, если вы пьете черный…

– Все в порядке, – перебил мужчина, беря чашку. – Я выпью такой, какой вы считаете наилучшим.

Усевшись напротив, я внимательно следила за выражением его лица.

– Отлично получилось, – неожиданно улыбнулся Тахир, и улыбка вновь преобразила его лицо. – Вы и вправду хорошо варите кофе, и за это вам можно простить неумение готовить другие блюда!

– Ну спасибо! – с облегчением выдохнула я, чувствуя, что в моем возгласе недостаточно иронии. – Мне пришлось бы покончить с собой, если бы господин не одобрил!

– Хватит бодаться! – примирительно поднял руку Тахир. – Вы заметили, что мы все время как будто делим что-то?

– Еще бы не заметить, но не я это начала!

– Хорошо, – вздохнул он, – беру всю вину на себя.

– Как благородно!

– Давайте закроем тему раз и навсегда. Я отнесся к вам предвзято с самого начала. Вы – бывшая жена Ивана, моего друга, человека, которого я любил и уважал. Он так и не сумел пережить вашего разрыва.

– Но мы расстались по обоюдному…

– Не перебивайте, ладно? Не сомневаюсь, что вам так и казалось – что вы разошлись по взаимному согласию, но я видел Ивана и слышал, как он о вас говорил. Он вас ни в чем не винил, но я, не зная лично женщину, бросившую моего друга, не мог не испытывать к ней враждебности. Когда мы встретились, я повел себя не лучшим образом, но теперь вижу, что ошибался. В разрыве всегда виноваты двое, но один бросает, а второй остается. Никогда не бывает, чтобы люди разошлись в разные стороны, обо всем забыв – кто-то из них страдает больше. В вашем случае это определенно был Иван.

Я молчала, не зная, что сказать. Может, я и в самом деле верила в то, что удобнее всего? Удобно было полагать, что Иван согласен со мной, считая, что мы не подходим для совместной жизни и страсть, сведшая нас вместе, была случайной вспышкой, нарушившей дружеские отношения, позже вновь вернувшиеся в прежнее русло. Неужели мой бывший муж обсуждал со своим другом наши отношения?

– Вы заметили, что впервые не пытаетесь спорить? – тихо спросил Тахир. – Это что-то новенькое!

Я не могла поднять на него глаз. Это и впрямь что-то новенькое, не похожее на меня – чувство вины? Я никогда не испытывала его по отношению к Ивану. Или испытывала? Потому и примчалась сюда, едва узнав о том, что он погиб? Может, я пытаюсь искупить то, в чем сама себе не хочу признаваться? С тех пор как мы расстались, командировки Ивана становились все более длительными, словно он стремился находиться как можно дальше от России. От меня?

– Когда я увидел вас впервые, – продолжал между тем кашмирец, – такую самоуверенную и независимую, готовую вцепиться в горло каждому, кто посмеет эту независимость оспаривать, я ощутил неприязнь.

– Так вот почему вы вели себя так агрессивно?

– Верно. И мне было бы гораздо приятнее, если бы вы оправдали мои ожидания.

– А я не оправдала?

– Сам ваш приезд означал, что Иван вам небезразличен. Мне казалось, что вы без сожаления выкинули его из своей жизни, но то, что вы здесь, на Мадагаскаре, говорило об обратном. Иван рассказывал о вас только хорошее, и я все спрашивал себя почему. Теперь понимаю, что вы не такая, какой мне представлялись. Вы приехали и сами оказались в опасности, однако продолжаете добиваться ответа на вопрос, почему погиб Иван, и я… В общем, я хочу попросить прощения за то, что плохо о вас думал.

В этот момент Физа, до того мирно дремавшая, внезапно вскочила и зашипела. Следом за этим раздался стук в дверь и на пороге возник улыбающийся Вуалау.

– Вас просить на Главная площадь! – сказал мальчишка, сияя широкой, от уха до уха, улыбкой.

– А что там, на площади? – спросила я.

– Хира-гаси приезжать!

– Вам повезло, – заметил Тахир, допивая свой кофе. – Увидите местный колорит во всей полноте!

– Это что-то ужасное, да?

Незнакомее слово «хира-гаси» звучало для меня примерно как «харакири».

– Напротив, – возразил он. – Хира-гаси – традиционные музыкальные представления. Иногда туристы видят их в Тане, но то – всего лишь суррогат для европейцев, а вы услышите настоящую малагасийскую музыку. Валиха[8], содина[9], кабоси[10] – этих инструментов нет нигде в мире!

– Странно, что они начинают вечером, – продолжал Тахир, поднимаясь. – Обычно представления продолжаются с утра до темноты…

– Староста хотеть, чтобы вы с мадам тоже присутствовать! – перебил Вуалау. – Вы сказать, что уехать завтра на целый день, поэтому он просить специально для вас!

– Как мило с его стороны, – заметила я. Не ожидала такого знака внимания от практически незнакомого человека!