Сколько стоит ваше сердце?

Но ведь это же Светлый! Он ее простит, они зла не знают...

- Госпожа моя, - мягкий голос пробился сквозь религиозный экстаз и отчаянную надежду к той части мозга, которая была способна воспринимать речь, - О чем вы говорите, какое проклятье?

- "Фата"* на мне, - выпалила Аласти.

("Фата"* - аналог "венца безбрачия")

- Постойте, но ведь вы - вдова, - удивился Кот.

- Нетронутая, - выдавила из себя девушка, мучительно краснея. - Муж... не успел.

- Госпожа моя, все это печально, но сейчас вам вынесут двери, - попробовал еще раз Эшери, - и будет лучше, если в вашем доме никаких Темных... а в идеале и Светлых не обнаружат. Меня-то просто повесят, а вам здесь жить.

В глазах женщины мелькнуло что-то, похожее на мысль.

- У меня есть проход через чердак на соседнюю улицу. Я проведу. Но, умоляю, Светлый -сними проклятье, что тебе стоит!

- Хорошо, - не стал спорить Эшери, прислушиваясь к шуму на улице. К счастью, архитектура этой части святого города была так причудлива, что окно дома бедной вдовы выходило на одну улицу, а двери - на другую, и чтобы до них добраться, нужно было сделать изрядный крюк, либо повторить трюк Кота, с бегом по стене, рискуя костями, а, возможно, и жизнью. - Что для этого нужно сделать.

- А ты разве не знаешь? - удивилась девушка, мгновенно перестав рыдать и вздрагивать.

- Да, вот такой я необразованный Светлый, - кивнул Эшери, - надеюсь, исправлять промах твоего мужа не требуется.

Аласти смутилась и на миг отвела глаза.

- Поцелуй Светлого снимает любое проклятье, - прошептала она.

- Показывай чердак.

Заветная дверь оказалась почти рядом, нужно было лишь пересечь гостиную и выйти на лестницу.

- Там окно, оно выходит на крышу, а дальше можно спуститься вниз и ты почти дома...

- Дома? - переспросил Кот.

- Ну да, там Храм рядом. Святой Древней Иоланты. Ты не обижаешься, что я приняла тебя за демона? Снимешь проклятье?

Вместо ответа Эшери взял в ладони ее лицо - оно было довольно симпатичным, хотя и грубоватым. Наклоняться не понадобилось - впервые в жизни Кот собирался целовать женщину одного с собой роста. Оказалось, что это очень удобно.

О поцелуях вдова знала еще меньше, чем о Светлых, демонах и проклятьях, но полагала, что знает все. Трактат "о жемчуге" она точно читала, это Эшери понял сразу, трудно ошибиться, если невинная девушка то пытается открыть рот пошире и заглотнуть в себя все, что можно, то начинает крутить языком.

- Так проклятья не снимают, - тихо рассмеялся он. - Ничего не делай. Доверься посланцу Небес... А то не получится.

Вдова вняла и испуганно замерла.

Он прикоснулся губами к ее напряженным, подрагивающим губам, погладил женщину по затылку и шее, предлагая расслабиться и перестать паниковать без повода. Она крупно дрожала от волнения.

Эшери мягко провел языком по ее губам, коснулся зубов и тихонько толкнул ее подбородком. Словно постучался. Аласти шумно выдохнула и вдруг ответила. Неумело, но чувственно и горячо.

Руки Кота скользнули по ее плечам. Аласти запрокинула голову, ловя и лаская его губы, и, точно, совершенно не соображая, что делает... потому что все она делала правильно. Даже лучше, чем правильно.

В этой женщине жил огонь, способный вспыхнуть вот так, мгновенно, и обернуться пожаром, в котором обречено было сгореть любое благоразумие.

Эшери оторвался от нее со стоном, испытывая дикое и совершенно неуместное разочарование.

Остановила Кота не нехватка времени - о времени он почти забыл, а четкое понимание того, что еще мгновение - и легенда о Светлых полетит в Бездну. Потому что Светлые безгрешны, а он - грешен, и еще как. И если он не прекратит страдать ерундой и немедленно не отойдет на шаг, вдова это просто почувствует.

- Все. Проклятья больше нет. Точно!

- Меня зовут Ласти, - шепнула она.

- Я знаю, - брякнул Эшери. Надо же было соответствовать образу.

Она рассмеялась - словно теплый янтарь рассыпала.

- Ты не понял? Я сама тебе имя сказала, значит обещание дала. Я буду только твоей - там, в Облачном Саду.

- Не вздумай! - Эшери покачал головой с напускной строгостью, - Ты должна теперь обязательно замуж выйти и пятерых детей родить. Иначе в Облачный Сад не пущу.

- Не пустишь?

- Сам у ворот встану, - пообещал Кот и исчез за дверью. И вовремя, потому что дверь на улицу уже ломали и, практически, вынесли.

До стены он добрался, собрав у себя на хвосте почти всех послушников. После безумных, жадных и, одновременно, щедрых поцелуев Ласти, Кот впал в состояние, которое про себя называл: "Голова дома осталась" - веселое бесстрашие вело, кружило, не давало не то, что испугаться случайной стрелы или стилета - даже задуматься о таком исходе. И все удавалось... Кот словно взлетел над Атрой, четко определяя, куда ведут переулки, отсекая тупики и засады и отклоняясь за миг до того, как его найдет жалящая сталь.

Путь его этой ночью можно было проследить очень четко: по стонам раненых.

...Темный, демон, посланец Бездны - вопли перепуганных суеверных жрецов приятно щекотали самолюбие.