Скользящий странник

С тех пор прошло двадцать лет. Целая жизнь, которой он доволен и уверен, что все делал правильно.

В пять они поехали к Марине. Если бы она не была так страшно напугана предстоящим мероприятием, она бы была и в самом деле великолепна: длинные пепельные волосы, высоко поднятые и уложенные в сложную прическу, сияющие серо-зеленые глаза, идеально подчеркнутые профессиональным макияжем. Прямая спина и рост, позволяющий Марине без всяких усилий быть выше многих. Она вообще была – другая, таких женщин в их кругу не было. Он взял ее дрожащую руку, поцеловал, осторожно погладил по волосам. Отстранился, любуясь – серое платье, которое они покупали вместе, сидело отлично.

И так же отлично на ней смотрится подвеска с изумрудом, которую он надел ей на шею.

– Настоящий? – любуясь на себя в зеркало, спросила Марина.

– Подделок не держим, – усмехнулся он. – И заметь – под цвет глаз.

– Так он же стоит… – немедленно ужаснулась Марина. – А если я потеряю?

– Купим новый, – утешил ее Архипов. – Но ты не волнуйся. Вот Дима будет следить за тем, чтобы ты ничего не потеряла. И чтобы тебе было хорошо.

Дима смотрел на Марину пристально, заинтересованно. Оценивающе. И это Архипову понравилось. Марина и в самом деле была сегодня хороша, как никогда. И никто не даст ей ее лет. Так что смотри, Димон, смотри и учись, студент!

В машине еще по дороге из дома у Димы все время звонил телефон, он нервничал, хватался за трубку, говорил тихо, отрывочными короткими фразами, стараясь не отвлекать шефа от его важных предъюбилейных мыслей. Под конец Архипов все же разозлился и велел телефон выключить. Наплевать на все дела, у них сегодня праздник!

В вестибюле ресторана, располагавшегося в загородном особняке, было тихо и пусто, но за закрытыми белыми с позолотой дверями была слышна музыка – что-то классическое, вроде вальса. Девушка-распорядитель, завидев их, юркнула внутрь. Музыка стихла.

– Мариш, не трясись. Я нарочно для тебя придумал, чтоб ты улыбнулась. Слушай! – прошептал он, беря ее под руку и готовясь вести в зал – прямо как жених с невестой у дверей ЗАГСа, честное слово.

Оркестр за дверью грянул «Мурку». Марина посмотрела на него вытаращенными глазами – и расхохоталась. Вот ради этого он и придумал про «Мурку» – чтоб она смеялась, а не тряслась. Тяжелые створки дверей будто сами собой, без посторонней помощи, распахнулись, Архипов шагнул вперед…

И замер на пороге – в зале никого не было. Были столы, сверкавшие золотом и хрусталем. Были бутылки, закуски, вазы с цветами. Стояли навытяжку официанты. Надрывался оркестр из шести музыкантов.

Но гостей не было.

Ни одного человека.

– Дима?! – обернулся Архипов к помощнику, но увидел на его лице то же самое ошеломленное выражение.

Оркестранты, поняв, что дорогой гость остолбенел на пороге, растерялись и вразнобой прекратили играть. В полной тишине Дима трясущимися руками достал выключенный телефон, стал его оживлять. Архипов секунду молча смотрел, потом выхватил свой, набрал номер адвоката, который был у него несколько часов назад, и взревел в трубку:

– Андрей! Ты где? Какого черта не в ресторане?!

Выслушал ответ, меняясь в лице.

– Он сказал… – голос не слушался, хрипел, – что ему два часа назад позвонили и сказали, что я попал в аварию. Что, скорее всего, я не выживу, так как получил очень серьезные травмы. И что день рождения отменяется. И что он очень рад, что это… шутка.

– Значит, они обзвонили всех, – оглядывая зал, едва прошелестел белый, как бумага, Дима.

Марина, все еще ничего не понимая, переводила глаза с Архипова на Диму и обратно.

– Кто – они?! – свистящим шепотом спросил Архипов. – Кто – они?

– Не знаю… – пролепетал Дима.

– Так узнай. Узнай, Дима, – обманчиво спокойным голосом приказал Архипов. – Номера телефонов, кто звонил. Не один же человек за час обзвонил полсотни номеров. Узнай, какая сука посмела…

Архипов еще что-то говорил, но оборвал сам себя, увидев, с каким ужасом смотрит на него Марина.

– Узнай, Дима, кто так шутит. И побыстрее. И начальника службы безопасности сюда немедленно. Шевелись! – закричал Архипов, и Дима сразу куда-то исчез, будто провалился. – А я уж разберусь – зачем…

Олег Рой

В душе Архипова смешались разные чувства – гнев, удивление, непонимание, растерянность, но ярче всего выдавалась, конечно, злость. Пожалуй, только страха не наблюдалось – не тем он был человеком, которого можно испугать собственной лжесмертью, так что если «шутник» добивался именно этого, то ничего у него не вышло. А вот Марина испугалась не на шутку. Услышав обо всем, она побледнела, как полотно, и глазами, полными ужаса, смотрела на Александра Валерьевича.

– Саша, но кто?.. Кто мог выдумать такое? – только и смогла вымолвить она, нарушив царящую до этого тишину.

Архипов взял руки любимой женщины и прижал их к груди.

– Мариш, не бери в голову, – попытался отшутиться он. – Поехали лучше, я отвезу тебя домой. Не хочу, чтобы ты присутствовала при разборе полетов.

– А как же твой праздник?