Скользкая дорога

Через каких-то десять минут Сабрина звонила и лупила кулаками в дверь апартаментов, где жила подруга, но безрезультатно. «Неужели не дома?» — испугалась Сабрина. Отец Марики не ответил на звонок, и девушка ощутила свою полную бесполезность. Она оглядела коридор в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было попытаться взломать дверь, хотя и понимала, что это глупая затея. К счастью, перезвонил отец Марики. «Господин Хубергер! Мне кажется, Марика в опасности! Да-да! Нет, она мне позвонила, какие-то глупости начала говорить про смерть, а сейчас не открывает дверь! Да! Нет, я прямо при вас буду набирать! Ну так вспомните, чего вы как маленький! Восемь или восемьдесят? Дальше! Быстрее, чего медлите?! Какая последняя? Тридцать четыре, двенадцать. Да, открылась!»

Толкнув дверь, девушка вбежала в апартаменты. В квартире было тихо — лишь через открытое окно с улицы доносился стук капель начавшегося ливня. Ноги понесли Сабрину в ванную…

Марика с закрытыми глазами полулежала в ванне голая, обхватив себя руками. Кожа бледная, на белье виднелся иней. Сабрина заметила зеленую пасту, которая была нанесена на бортики ванной, по всему ее периметру. Она закинула ногу в ванну, протянула руки к подруге и оторопела от сковавшего тело мороза, из-за которого стало сжимать голову в области висков. Ее легкие охватил спазм, но она, не дыша, сделала усилие, взяла Марику за руки и стала вытаскивать подругу за пределы этой морозилки. Так, так… Первым делом надо укрыть чем-нибудь. Где же у них одеяла? Валерия, ну что же вы не отвечаете…

— Алло, — наконец услышала Сабрина голос босса.

— Госпожа Видау! Тут обморожение, мне кажется!

— Где «тут»? С тобой все в порядке? — взволнованно спросила Валерия.

— У моей подруги! Ее укрыть? Она жива!

— Стоп-стоп! Спокойно! Вы где? Рядом есть тепло?

— Я у нее дома! Она в ванну забралась и очертила себя энклоузером! И выставила мороз!

— Так, ладно. Вытащила ее в тепло?

— Да! Кожа у нее бледная такая… Одеялом укрыть?

— Естественно! И дай горячее питье. Главное — не паникуй. Службы вызвала?

— Ой! Нет. Сейчас…

— Ну как это «нет»?! Ты ее сама, что ли, повезешь в лаунж? На горбушке?

Сабрина настояла, чтобы прибывшая бригада медиков разрешила ей сопроводить подругу в лаунж.

Ближе к вечеру Марика открыла глаза. Рядом с ней, склонив голову набок, сидела Сабрина и дремала. Марика тихо заплакала, и девушка, встрепенувшись на кушетке, открыла глаза.

— Сабрина, — жалобно посмотрела на нее Марика.

— Глупая! Зачем ты это сделала?

— Я сама не знаю…

— А если бы я не пришла к тебе? Можешь представить, что сейчас ты была бы мертва? И лежала бы не в палате, а тремя этажами ниже, у нас в морге! Это все твои идиотские рассказики! Говорила же, не читай эту дрянь!

— Не кричи на меня, пожалуйста, — тихо попросила Марика.

— А я буду кричать! Потому что ты не девочка, чтобы морозить себя только потому, что в каких-то тупых книжках тебе втюхали идею о посмертной красоте! Я свожу тебя к себе на работу, покажу, какие красавцы лежат у нас в холодильниках!

— Мне очень плохо, Сабрина… Мне одиноко. Я хочу к маме…

— Марика, — тон девушки изменился, она погладила подругу по голове, — ты же сама говорила, что уверена, будто твоя мама жива. Отправив себя на тот свет, ты ее не увидишь, пойми!

— Я убеждаю себя в том, что она жива. А на самом деле… Как я могу быть уверена? У всех детей были мамы! А мне даже незнакомо это чувство, когда тебя касается ее тепло, когда ты ловишь ее улыбку, ощущаешь нежность, слышишь свое имя из уст мамы…

— Но ты не единственный человек в мире, кто вырос и живет без матери. Разве не так?

— Легко говорить, когда у тебя есть мама. Чего проще — сидеть в зрительном зале и комментировать со знанием дела все то, что происходит на сцене. А ты на этой сцене никогда не была! Ты не знаешь, каково это — с самого детства жить только с отцом, как в казарме.

— Дорогая, милая моя, — Сабрина наклонилась к ней и поцеловала в лоб, — прости. Ты права — я не знаю, что значит жить без мамы. Но наложить на себя руки — это в любом случае не вариант. И вообще… Что, если посмотреть на ситуацию с другой стороны? Ты молодая, красивая, у тебя впереди целая жизнь! У тебя родится ребенок, и ему ты подаришь все любовь и заботу, которых тебе не хватало! Надо жить для этого ребенка! У тебя не было мамы, но ты сама можешь ей стать! Это так ценно!

Марика уперлась руками в постель и, сделав усилие, присела:

— Я чокнутая. Дурочка. Неуравновешенная. Посмотри вокруг — много парней меня захотят?

— Глупости! Не бросай принимать риптолептики, а остальное придет. Ну а по поводу мамы — давай я попробую что-нибудь через Лукаса узнать? Вдруг про нее есть какие-то записи в Едином Архиве или в полицейских файлах.

— Правда? Ты сделаешь это?

— Конечно, сделаю. Давай не кисни! А я побежала — скоро муж с работы придет.

— Сабрина!

— Да? — обернулась девушка уже на выходе из палаты.

— Пожалуйста, не рассказывай никому, что я сегодня натворила. Ладно?

— Могла бы и не говорить. Целую!