Скользкий

— И не говори. — Михаил Григорьевич указал мне на разложенную на полотенце снедь: вареные куриные яйца, ломтики сала, зелень, каравай хлеба и полголовки желтого сыра. — Чем, как говорится, богаты, тем и перекусим. Угощайтесь.

— Бать, ну ты совсем филантроп, — укорил отца Сергей. — Подвезти попутчиков от нас не убудет, но булки на деревьях расти пока не начали.

— Ну-ка, цыц! Будет он еще отца стыдить!

— Да нет, все правильно, — сглотнул я слюну. — Только с золотишком в последнее время не очень. Доллары возьмете?

— Да какие могут быть деньги? Угощайтесь, — наградил сына грозным взглядом Михаил Григорьевич.

— Нужны нам эти зеленые фантики. Вы патронами расплатитесь. — Серега сидел к отцу спиной и поэтому не увидел, как тот потянулся за кнутом.

— Ты что меня перед людьми позоришь? — Михаил Григорьевич неслабо протянул сынка плетью поперек спины. На коже осталась алая полоса.

— Ай! Бать, ты чего? Сам же всегда говорил!

— Я те дам — говорил! — Второй удар перечеркнул спину от левого плеча к пояснице. — Я те поговорю еще!

— Больно же! Бать, ну ты чё?

— Михал Григорьич! Нормально все. — Предложи мне кто такой обмен в рейде — в морду получил бы моментально. А тут — все же меня везут. И еда из воздуха у этих людей не появляется. К тому же патроны я достал вроде подмоченные… — Держи. Двух хватит?

— Хватит, — повел плечами и зашипел от боли Серега. Солнце спряталось за небольшой тучкой, подул ветерок, и сразу же похолодало. — Бать, кинь рубашку.

— Вы уж не серчайте на нас, — передав рубаху, примирительно вздохнул Михаил Григорьевич. — Молодежь нонче пошла... Да и время сейчас такое… Не поверишь, у нас на село всего два десятка ружей. Больше нельзя. В тайгу по трое ходим: один с ружьем, двое с самострелами. Вот парни и подвинулись на этой почве.

— Ничего я не подвинулся, — огрызнулся Серега.

— Поговори еще у меня. Вырастил коммерсанта на свою голову.

— Как же вы зимой без оружия? — удивился я.

— Да у нас рота егерей расквартирована. — Возница протянул мне ломоть посыпанного солью хлеба. — Спутница ваша пусть тоже угощается.

— У нее в котомке свои харчи заначаны. Захочет — поест. — Я положил на хлеб ломтик сыра и откусил.

— Ну, тогда за знакомство. — Михаил Григорьевич достал бутыль с темно-зеленой жидкостью и налил в жестяные кружки пальца на два настойки. — На семи травах…

— А мне? — обернулся Сергей.

— У тебя рука… — хмыкнул еще не сменивший гнев на милость отец. — За дорогой смотри давай.

Настойка оказалась стоящей. Мягкой и бодрящей. Привкуса самогона не ощущалось вовсе. И еще от нее сразу же разыгрался аппетит. Хотя чему там разыгрываться? Сутки крошки во рту не было. Как бы мне хозяев так не объесть. Все, последний бутерброд.

С сожалением крякнув, Михаил Григорьевич после третьей стопки бутыль с настойкой убрал. Правильно, завязывать пора — и так в голове уже зашумело. Крепкая, зараза.

Телеги съехали на обочину и мимо нас, разбрызгивая грязь, промчался "Камаз" с закрытым брезентом прицепом. В кабине мелькнули хмурые лица одетых в полувоенную форму людей. Еще трое автоматчиков пылились в заставленном железными бочками кузове.

— Разъездились, — Серега пальцем счистил со щеки вылетевшую из-под колеса грязь.

Впереди показалась переправа через Лесную — речку, вытекавшую из южных болот. Добротную каменную плотину с обеих сторон прикрывали блокпосты — обложенные кирпичом бетонные строения. Закрывавшие проезд железные решетки поднимались при помощи гидроустановки: с шумом вытекающая из запруды вода вращала деревянные колеса.

О чем-то задумавшийся сборщик платы стоял в дверях караулки и делал пометки в замусоленном блокноте. Сидевший рядом на низенькой табуретке десятник охранников правил лезвие топора, а два его вооруженных "огненными ульями" подчиненных спрятались от солнца в тени навеса перед въездом на мост.

Недалеко от плотины по запруде скользили две лодки. В первой рыбаки проверяли сети, во второй их страховали, внимательно наблюдая за водной гладью, вооруженные арбалетами и баграми мужики.

— Опять раскошеливаться, — пробурчал я.

Переправа была платной. С пеших брали сущие пустяки, а для владельцев телег сумма выходила весьма ощутимая. Нежелавшие расставаться с деньгами могли попытать счастья на ближайшем броде километрах в пяти к югу. Недалеко, вроде, но мало кто жмотился. И рискованно, и крюк выходил все же приличный.

— Для нас проезд бесплатный, — успокоил меня Михаил Григорьевич.

— Это как так? — удивился я.

— Со старостой договорились. Мы ему скидки, он нам бесплатный проезд. И все довольны.

Так оно и оказалось. При приближении обоза решетка пошла вверх и телеги беспрепятственно въехали на доски моста. Закинувший удочку прямо с плотины караульный помахал нам рукой.