Скопец, сын Неба

Юноша проглатывает чуть не сорвавшееся с его уст хвастливое признание, что именно в эту синагогу всегда ходил их отец, когда оказывался в Кане.

-Я хожу в Завулонову общину. Там собираются зелоты. Посмотрите нашу скромную синагогу и послушаете людей. Вы не возражаете, учитель? - Симон вопросительно смотрит на того, кто назвал себя зелотом Неба.

-Почему бы и нет, - равнодушно отвечает Иисус. - Если остальные не против.

-Конечно, нет, - горячо соглашается Иоанн.

Остальные тоже не возражают.

-Сколько бывал на собраниях зелотов, разговоры всегда об одном: о преступлениях римлян, о пассивности Синедриона и как бы начать поскорее восстание,- хмуро замечает Иуда и бросает взгляд на Иисуса. - Ни о чем другом они слышать не хотят.

Иисус как-то странно улыбается и говорит ему:

-Конечно друг. Люди знают только собственную правду. Но сегодня я уже не там, где был вчера. Мы идем в Иерусалим.

Этот обмен взглядами и репликами остается непонятным для остальных. Симон реагирует на последнюю фразу:

-Я как раз хотел спросить, когда вы отправляетесь в Иерусалим?

-Завтра.

-Вы можете оставаться в моем доме, сколько сочтете нужным. Для меня - это честь, - уверяет он.

-Спасибо, Симон, - кивает ему Иисус.

-Я не смею вас задерживать, если вы торопитесь, но буду рад, если вы останетесь на день - два.

-Может быть, - неопределенно отвечает он.

Симон повязывает лоб платком маккавеев, рыбаки достают свои повязки. Группа направляется в синагогу. Хозяина дома сопровождает его старший сын, достигший тринадцатилетнего возраста, позволяющего ему присутствовать на собраниях взрослых мужчин.

Они направляются в северную часть города, где расположена Завулонова община, центр местных зелотов. Эта часть города мало знакома сыновьям Зеведея. На пути им встречаются группы людей в повязках маккавеев. Большинство из них знают Симона, некоторые почтительно приветствуют Иуду, иерусалимского комиссара, но Симон теперь уже знает, кто из его гостей главный, и самым близким друзьям сообщает, что человек в алом плаще - лидер новой партии, которая скоро заявит о себе в Израиле. Словом, гостей в этой синагоге принимают с большим почтением.

Иоанну кажется, что это прекрасная возможность для учителя прославить свое имя среди кананитов и пополнить армию учеников Мессии, но поведение Иисуса его разочаровывает. Он вообще не издает ни звука. Он слушает, смотрит и молчит, как посторонний наблюдатель, как чужак, которому нечего сказать этим горячим патриотом Израиля.

“Учитель не хочет себя прославлять, - думает Иоанн на обратном пути из синагоги, - потому что для этого у него есть ученики. Царя сопровождает свита, придавая ему величие. Мы - свита Мессии. Наш долг - нести славу о его величии всему миру”. Этими соображениями он делится с Петром. Рыбак соглашается. Не восхвалять же Пастырю себя среди овец! Его стадо должно петь ему осанну. Они посвящают в эту миссию Иакова, Андрея и Матфея.

Аллегория о пастыре и стаде нова для мытаря, но смысл аргументации Петра кажется ему здравым.

-Конечно, пастух не должен доказывать овцам, что он – пастух.

-Учитель так и сказал мне вчера, - подхватывает Иоанн. - Я знаю, кто я, и мне этого достаточно.

-Несомненно, - соглашается Матфей.

-А если овцы не знают этого?

-Они должны узнать.

-Об этом я и говорю! - победно заключает юноша. - Теперь мы будем прославлять учителя.

-Я бы все же спросил его, - осторожно замечает Матфей. - Все великое заслуживает своей славы. Иисус - великий мыслитель. Но хочет ли он этого? Нам следует спросить его.

-Не нужно ничего спрашивать! - возмущается юноша. - Какой ты боязливый, Матфей. Разве учитель скажет: идите и прославляйте меня?

-Мудрец презирает славу, - в последний раз пытается усомниться мытарь.

-А он - Мессия!

И юноша начинает рассказывать свой вещий сон: Иисус стоял на горе Фавор в окружении Моисея и пророка Илии, и Господь с небес прославил его.

-Это был знак всем нам. Вы стояли рядом со мною. Вот я вам и рассказываю, - из любезности он умалчивает, что мытарь не был удостоен такой чести в его сне.

Симон, сопровождая идущих впереди Иисуса и Иуду, спрашивает их с гордостью гида, как им понравилось собрание.

-Все синагоги похожи друг на друга, - отвечает Иисус.

-В этом единство нашего народа, - охотно соглашается он.

-Пожалуй.

-Но размеры и убранство, конечно, разные,- продолжает беседу кананит.- Синагога Антипы у южных ворот побольше и побогаче нашей. Говорят, главная синагога в Александрии чуть меньше Храма.

-Это так, - подтверждает Иисус.

-Вы видели ее?

-Да.

-Какая она?

-Иуда знает ее лучше меня.

-Господин? - кананит обращается к бывшему комиссару.

-Она огромна, Симон, - сообщает Иуда. - Те, что стоят в последних рядах, не могут слышать первых. Им подают знаки, когда молитва окончена, и все собрание должно произнести “Амен” единым голосом. В нем семьдесят золотых кресел для Совета общин и одно - для Верховного раввина. Да ведь ты сам все знаешь.