Скопец, сын Неба

Они начинают вспоминать обрывки высказываний Иисуса, которые сохранились в их памяти, каждый - свои, и сшивать эти лоскуты в пестрое рубище, которое станет их Евангелием. На глубокомысленные дыры они накладывают невежественные заплаты, а страстную, кровавую правду учителя заплетают в узоры пустословия. Они пишут книгу, которая будет поражать своими диссонансами, представляя то великого мыслителя, то жалкого шарлатана. Впоследствии они щедро посолят свое Евангелие чудесами - этой античной приправой всей духовной пищи окружающего их мира. История без чудес была бы для этого мира, населенного сотнями богов и их потомков - царей, слишком пресной.

Ближе всех к истине оказывается Матфей. Он помнит, хоть и смутно, свой разговор с Иудой, в его памяти осталось то похмельное утро перед уходом из таможни, когда Иисус говорил ему о сути личного и родового самоубийства. Мытарь начинает прозревать.

-Кажется, я знаю: учитель говорил о смерти.

-Мы все знаем, что учитель любит говорить о смерти, - возражает Иоанн. - Ну и что?

Матфей боится высказать свою ужасную догадку. Все ждут от него продолжения и вопросительно смотрят на умного мытаря. Он решается.

-В Иерусалиме учитель умрет.

-Что? Как умрет? Что ты говоришь? - разом приходят в негодование остальные.

-Смерть - это победа, - бормочет он.

-Над кем?

У него не хватает мужества произнести имя, которое пришло ему на ум. И он совершает обычную теологическую подмену, основанную на примитивном человеческом отделении добра от зла, белого от черного, правого от левого.

-Над дьяволом!

Спустя многие десятилетия, живя в Эфесе, на родине Гераклита, Иоанн будет писать свое Евангелие и тогда использует Логос, о котором говорил этот философ, как Слово Божье. Но ни ему, ни всем христианским богословам не придется по вкусу доктрина этого самоубийцы - безбожника о единстве противоположностей, о диалектической сути того самого Логоса - Языка, тождественного миру, в котором Бог и дьявол - две стороны одной медали и невозможны друг без друга. Обокрав гностицизм, Церковь его истребит. А пока Иоанну не нравятся даже эти слова мытаря.

-Ты безумствуешь, Матфей! - чуть ли не выкрикивает юноша. - Мессия не может умереть! Он пришел в мир победить дьявола, но не погибнуть! Вспомни, учитель уже боролся с ним в пустыне и победил его.

Под осуждающими взглядами своих товарищей Матфей уже сожалеет о собственных словах. Ведь они ему самому не нравятся.

-Разве я этого хочу? - оправдывается он. - Я желаю Иисусу долгой жизни.

Петр задумывается. Он уже имел возможность убедиться в проницательности умного мытаря.

-Ты думаешь, своей смертью Иисус победит дьявола? - спрашивает он.

Матфей чувствует в этом вопросе поддержку себе и объясняет:

-Я просто вспоминаю его слова.

-Нам он тоже говорил на холме у озера о том, как победить мир. Нужно отдать все до последней полушки.

-Вот видишь! - удовлетворенно произносит Матфей. - Я пытаюсь понять. Помните, учитель говорил: должно вам родиться вновь для Духа Святого. Поэтому он не дает нам простого, готового ответа. Мы должны придти к нему собственным умом. Друзья! Мы сами должны родиться свыше. Конечно же! Как я до сих пор этого не понял! - Матфей хлопает себя по лбу. - Греческий мудрец Сократ называл такой метод майевтикой, родовспоможением. Иисус помогает нам родиться для Духа Святого и понять его поступки.

В это время во двор выходит Иуда и подходит к неприкаянному Захарии, который не смеет войти в свой дом.

-Захария, - дружески обращается он к садовнику, - где мы можем взять себе еды на ужин?

-Если пойти по дворам, может, что и дадут.

-Нет, этого не нужно. Где купить?

-Господин, у нас село маленькое. Каждый обходится своим хозяйством.

-Ну, а где ты берешь хлеб?

-Вдовица одна печет мне по уговору.

-Так уговори ее испечь нам хлебов.

-Не знаю, господин, - мнется Захария.

-Ты попробуй. Вот тебе деньги. Если у твоей вдовицы найдется что-нибудь кроме хлеба, уговори ее продать.

Иуда вкладывает в руку садовника пару монет и уходит. Захария некоторое время неуверенно стоит посреди двора и покорно отправляется в село. Опять никто не спросил его о собственных желаниях. Иуда возвращается в дом, даже не взглянув в сторону своих товарищей.

-Вот ведь, - бормочет Иоанн, - только о хлебе насущном и печется.

Петр опять задумывается. Иуда лучше их всех знает Иисуса и наиболее близок к нему. Несомненно, Иуде известно, что произойдет в Иерусалиме. Разве был бы он так спокоен, зная, что Иисусу предстоит умереть? Нет, Матфей на этот раз ошибается. Пастырь не может оставить стадо. И какая овца сочтет его смерть победой? Волки сожрут все стадо. Матфей ошибается. Иисус не может умереть.

Так и не разрешив всех своих сомнений, ученики идут в дом. Иисус сидит с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. Иуда готовит себе место для ночлега в углу комнаты. Жилище Захарии оказывается явно тесным для всех них. Сыны грома о чем-то шепчутся.

-Учитель, позволь нам с Иаковым повидать нашу мать, - робко спрашивает Иоанн.

-Идите, - не открывая глаз, сухо отвечает Иисус.

-Мы вернемся рано утром.

-Только не приводите с собой Назарет.