Скопец

Сыщик, уходя от удара, нырнул головою под мышку господину с тростью и почти сбил его плечом, но тот схватил сыщика другой рукою за пиджак. Тут подскочил обладатель студенческой шинели и тоже вцепился в низ пиджака. Иванов в ярости зарычал, тряхнул плечами и сбросил с себя злосчастную деталь одежды, выскочив из пиджака точно змея из старой кожи при линьке. Студент, потеряв опору, упал на четвереньки, а благообразный лысый мужчина с бабочкой на шее, пользуясь тем, что Агафон потерял скорость, с немалым удовольствием огрел его по спине тростью. Боль от удара оказалась неожиданно острой, заставившей сыщика на секунду позабыть обо всём.

Он развернулся и без малейших угрызений совести, даже не думая о том, что перед ним скорее всего дворянин, отпустил тому два коротких жёстких тычка: один в нижнюю челюсть, а второй — под рёбра. Почтенный господин с тростью драться «на кулачках» совершенно не умел, поэтому оказался лишён даже элементарных навыков защиты, если сказать точнее, он даже вовсе не понял, что его атаковали. Получив два сокрушительных удара, он завалился назад и снопом рухнул на набережную, придавив при падении студента.

Тут уже заволновался извозчик, ведь ему ещё следовало получить деньги с пассажира. Живо соскочив с козел, возница стеганул сыромятным кнутом гранит подле своих ног и крикнул: «Ах ты драться! А ну стой, мужик!» Агафон развернулся в его сторону, готовый расправиться и с этой помехой, но возница оказался не промах, он отпрыгнул на пару шагов назад и выдернул из-за голенища короткий, остро заточенный сапожный нож. «Шалишь, брат,» — осклабился извозчик, — не надо со мною так шутить! Со мной такие шутки не канают!»

Агафон подался назад, решив просто-напросто обежать экипаж кругом, но тут ему бросился под ноги молодой человек в шинели. Небрежно швырнув его в сторону, точно это был и не человек вовсе, а куль с мукою, Иванов двинулся вокруг экипажа, не забыв поднять с земли собственный пиджак, но тут двери на высоком крыльце больницы для сумасшедших неожиданно отворились и оттуда вышли трое полицейских в мундирах. Как впоследствии узнал Агафон, присутствие их в этом месте оказалось чистой воды случайностью: наряд доставил в больницу буйного помешанного, бросавшегося на домашних с топором. Однако, в ту минуту появление стражей порядка выглядело так, словно они нарочно решили вмешаться в происходящее. Чтобы оценить обстановку, полицейским много времени не потребовалось: извозчик с ножом, господин с тростью, ничком лежавший подле перил, наконец, студент, ещё не поднявшийся на ноги после толчка — вид всех этих персонажей оказался слишком красноречив, так что никому ничего объяснять не пришлось. Полицейские синхронно выхватили из ножен свои шашки, а один из них грозно провозгласил: «Всем оставаться на местах!»

— Я сотрудник Сыскной полиции, веду преследование преступника, — Иванов ткнул пальцем в сторону удалявшегося Васьки Чебышева. — Нужна ваша помощь!

— Спокойнее, спокойнее, господин хороший, сейчас разберёмся, — важно ответил старший из полицейских, даже не повернув головы в ту сторону, куда указал сыщик. — Кто ударил этого господина? — последовал многозначительный кивок, адресованный лысому мужчине.

— Он! — синхронно воскликнули извозчик и студент, указав на Иванова, а студент поспешил добавить:

— У него в руках мой кошелёк!

— Квартальный…! — рявкнул Иванов, обращаясь к старшему из полицейских. — Я агент Сыскной полиции, веду преследование преступника, а в руках у меня важная улика — его кошелёк. Нужна ваша…

— Не кричите тут, господин хороший, — осадил Агафона полицейский. — Покажите ваш полицейский жетон…

Иванов стал хлопать по карманам пиджака — полицейской бляхи нигде не было. Похоже, уронил во время беготни, ему ведь пришлось прыгать и из окна, и на чердаке, он несколько раз кувыркался в одежде… точно где-то там и уронил железку.

— Ч-чёрт побери, квартальный, посмотри мне в лицо, ты же меня знаешь! — заревел от негодования Агафон. — Мы же не раз встречались, ну вспомни же! Твой околоток в доме на углу Троицкого и Ново-Петергофского проспектов. Я — Агафон Иванов, последний раз мы виделись всего месяц назад!

Агафон действительно знал в лицо всех троих блюстителей закона, причём они его тоже знали именно как сотрудника Сыскной полиции. Однако, в эту минуту полицейские то ли его не признали, то ли просто сделали вид, будто не узнают. Возможно, разбитый нос и кровь на лице действительно исказили его черты до такой степени, что узнать сыщика стало трудно, но возможно, что-то иное повлияло на поведение служителей закона — как бы там ни было, квартальный обратил мало внимания на обращённые к нему слова.

— Ладно-ладно, господин хороший, вот сейчас дойдём до околотка и там разберёмся!

Иванов только с досады плюнул под ноги. Далеко впереди в последний раз мелькнула белая спина Васьки Чебышева, после чего беглец благополучно скрылся из виду.