Читаем Скопус. Антология поэзии и прозы полностью

Скопус. Антология поэзии и прозы

Александр Леонидович Верник , Владимир Иосифович Глозман , Евгений Петрович Цветков , Илья Давидович Рубин , Юлия Шмуклер

Сядь, посиди со мной, налей мне вина — почтинесладкое это вино, и выпей саманемного вина и прочти:«В белой халдее моей темь, и в черной халдее тьма».Все я забыл, что хотел, и знаешь, моя любовь —и что хотел бы — забыл вместе с тем — вот и пишу о чем:«В белой халдее моей тьма, и в черной халдее ночь» —читаешь ты через мое плечо.Посиди со мной. А время спустя…Ах, кто же знает, что будет с нами потом?Но нельзя искушать судьбу — мы у нее в гостях —все дело в том.И в том, что судьба-химера, — нехороша собою она.И в том, что я знаю меру лишь по части вина —и налей, хозяйка. В халдеях моих темь.И шахматные фигурки пошли по полям не тем.Ты сидишь рядом со мною лицом к луне.Говоришь: «Время», я соглашаюсь: «Да».А тем временем по халдеям евреи идут года.А дальше — века — евреи идут по моей стране.А за ними диколицых тысячелетий орда.Облик несут, как родовой тотем.Ты говоришь: «Время», я соглашаюсь: «Да,да, шахматные фигурки, да, по полям не тем».Ты сидишь рядом со мной, но лицом к луне,а я сочиняю письмо, и кажется мне,Ангел Смерти Малах га-Мавет получит письмо, а о чем,ты прочитаешь через мое плечо.«Пора подумать о смерти, — вот и думаю со вчера.Думаю, что пора, мой Ангел, пора.И та, что сидит рядом со мной, но лицом к луне —не возражает мне.Пора подумать о смерти, о ней самой.Где вы к рылами машете, ждете, небось, письма.В халдеях моих тьма, Ангел мой,В халдеях моих темь и тьма.А смерти боюсь, мой Ангел, боюсь,но еще молодец, и хозяйка со мной проста.Ах, крылья ваши шумят и по небу бьют.И темнота, откуда летят облака бесшумно давить холмы.И не слушают слов моих гости в дому моем.Или не понимают меня — и тогда где это мы?И что будет с нами потом?»А надо бежать, так надо ль решать — куда?Куда евреи прошли, и никто не пришел назад.Даже если вернусь — я не узнаю свой садв городе, в который я не вернусь никогда.«Моше Рабейну, — скажу я, — Моше Рабейну, а нам не пора ли домой?»Но мы отвлеклись, душа моя, итак, письмо:«Прилетайте, соскучился, Ангел мой».А росчерк получится сам собой, как и все получилось само.И уж если по росчерку на краю листане разобрать, что в халдеях моих тьма —и в черной халдее тьма, и в белой халдее не видать ни черта —вина мне налей, и выпей со мной сама.

Иерусалим, 1978.